— Что? — Я снова смеюсь. — Я же не кричу об этом во всю глотку.
— Хватит! — резко шепчет она. — Я не хочу, чтобы кто-то еще слышал.
Мучить ее слишком весело. Так было всегда. Мне нравится ее реакция и страсть, которую это в ней пробуждает. Чувствуя себя довольно игриво, я говорю:
— Мне не нужно им ничего говорить. Мы останавливаемся в одном и том же отеле, уверен, что они сами тебя слышали.
Оливия бросается вперед, резко сокращая расстояние между нами, и я ныряю в сторону. Она нападает на меня снова и снова, и я позволяю ей гоняться за мной по клетке. Пол качается под моим весом с каждым шагом в том же темпе, что и моя грудь вздымается от дыхания. Вскоре другая сторона клетки оказывается в пределах досягаемости, и в последнюю секунду я делаю шаг в сторону и разворачиваюсь, хватая Оливию за руку. Она наполовину визжит, наполовину давится испуганным смехом, когда я разворачиваю ее и прижимаю спиной к клетке. В моих руках ее запястья кажутся крошечными, и я сжимаю их, когда вдавливаю ее тело в сетку, заставляя зеленые глаза жены искриться.
— Может быть вы двое прекратите? — кричит Дэррил, но мы не обращаем на него внимания, окруженные нашим собственным маленьким пузырем.
— Как ты так быстро двигаешь своим большим телом? — спрашивает она, хихикая. Ей все равно, что я горячий или потный. — Сет Марк настолько потрясающий, что даже бросает вызов гравитации.
— Не без невероятного мастерства, вот что я тебе скажу.
Она закатывает глаза.
— Это та часть, где ты пытаешься соблазнить меня своими ранее упомянутыми навыками?
— Мне не нужно пытаться что-то делать. Я могу сказать одиннадцать слов прямо сейчас, и ты будешь есть с моей ладони.
Ее грудь поднимается и опускается напротив моей. Быстрое дыхание — одно из ее любимых движений. Я так понимаю, она приняла мой вызов.
— Ты ведь помнишь? — спрашиваю я, наклоняясь губами к ее уху. — Что я сделал с тобой тогда в клетке?
Ее дыхание сразу же становится теплее на моей шее, и я чувствую, как мышцы на ее запястьях сжимаются и расслабляются. Я даже слышу, как она сглатывает.
— Я помню, — наконец шепчет она, прочищая горло.
Я отстраняюсь, чтобы посмотреть ей в глаза. Ее веки отяжелели, губы невероятно влажные, и я торжествующе улыбаюсь.
— Как я справился?
— Я… Я ни капли не тронута, — лжет она. Я чувствую, как она сжимает бедра вместе. — Я выиграла.
Лгунья. Я крепче сжимаю ее запястья.
— Ты лжешь.
Уголки ее розовых губ изгибаются, и она невинно моргает.
— Как ты можешь это доказать?
— Твои слова могут говорить одно, милая, но твое тело говорит другое. — Я ухмыляюсь, бросая взгляд на ее грудь. — В следующий раз, когда ты захочешь солгать о том, что тебя возбуждает, не надевай тонкий спортивный бюстгальтер. Твои соски торчат сквозь него, будто его нет и вовсе. — Она опускает взгляд и давится смехом.
— О, Боже. — Она смотрит на меня, и ее лицо снова краснеет. — Мое собственное тело предает меня.
Я отпускаю одно из ее запястий, чтобы обхватить грудь, заставляя все ее тело напрячься. Я позволяю своему большому пальцу скользнуть по ее скрытому за одеждой соску, и у нее перехватывает дыхание. Улыбка исчезает с ее лица, когда ее глаза встречаются с моими. Я знаю этот взгляд. Взгляд чистого животного желания. Вот мы и делаем то же самое, с чего начался эпический трехчасовой сеанс траха прошлой ночью. Только здесь я не могу взять ее сзади, на спине или позволить ей сесть на меня сверху. Мои возможности ограничены… Я ненавижу, когда мои возможности ограничены.
— Они преданы мне, потому что я хорошо к ним отношусь, — говорю я с едва заметной ухмылкой.
Оливия отклоняется от клетки, приближая свой рот ближе. Она целует меня, нежно прижимаясь своими губами к моим, и все мое тело замирает. В моей голове не мелькают мысли, мышцы не напрягаются, а мой желудок не урчит. Все, что я слышу — это ровный стук своего сердца. Затем звонит ее телефон, и все мои предыдущие мысли возвращаются. Тренировки, Дон и еда — все это, кажется, имеет значение теперь, когда ее губы не на моих губах. Я отпускаю ее и позволяю порыться в кармане шорт в поисках телефона. Она достает его, нажимает на экран и подносит к уху.
— Алло? Привет, Мэдди…
Я складываю руки на груди и наблюдаю за выражением лица Оливии в поисках любого намека на то, почему моя сестра звонит именно ей.
— Спроси сама, — говорит она. — Ты же знаешь своего брата.
Оливия протягивает мне свой телефон, но я его не беру.
— Чего она хочет? — спрашиваю я.
Она сует телефон мне в руки.
— Поговори с ней и узнаешь.
С тяжелым вздохом я беру телефон и подношу его к уху.
— Да?
— Сет! — Она приветствует меня с наигранной радостью. Что-то определенно происходит. — Как проходит тренировка?