— Здравствуй, Ровена.
— Здравствуй, дитя, — ответила старуха уставшим от жизни голосом. — Вижу, ты привела с собой юношу.
Она явно хотела продолжить, но ведьма ее прервала.
— Да, привела.
Старуха окинула ее строгим взглядом, а затем перевела его на Арлена. Она смотрела долго, не мигая, словно пыталась что-то разглядеть. По спине прошелся неприятный холодок.
— Хоть представься, коли пришел к нам погостить, — наконец, выдала она, сильнее опираясь на посох.
— Отец назвал меня Арленом, — ответил он. Арлен пытался показать бесстрашие, хотя по-мальчишески хотелось спрятаться от глаз старухи за деревом или же за спиной ведьмы. Но он держал себя в руках и не позволял телу выдать свой детский страх.
— Арлен, значит. Вот как. Отец назвал, говоришь, — повторяла она. Потом неприятно усмехнулась и спросила. — Это он тебя в залог ведьмам отдал? Хорош папашка.
В залог? Что она имела в виду?
— Я в залогах не нуждаюсь, — вмешалась ведьма и сделала пару шагов вперед, вставая перед Арленом. — И тебе не советую. Пусть ты и глава ковена, но отнюдь не сильнейшая из нас.
— Я помню, дитя, помню. Только на тебя сейчас и уповаем. Но и ты не забывай, что сила — понятие размытое, иногда она кроется в самых разных ипостасях. И мудрость — одна из них.
— Не забуду.
Ведьма не глядя огладила запястье Арлена, сомкнула тонкие пальцы и легко потянула за собой. Он не сопротивлялся и шел след в след. Старуха же продолжала смотреть и выискивать что-то, только ей ведомое.
— Про что она говорила? Какой еще залог и при чем тут мой отец? — спросил Арлен, когда зеленая трава вновь сменилась мягким пепельным покрывалом.
— Имя неудачное. На древнем языке означает «залог», — ответила ведьма, все еще не отпуская руку. — Когда-то давно детей с таким именем отдавали в залог темным силам в надежде задобрить и откупиться. Иногда живой залог отдавали ведьме, чтобы купить ее помощь в трудное время. Но лесные ведьмы, что служат матушке-природе, не приносят жертвы. А значит, и залоги им не нужны.
— Тогда каким же ведьмам детей в залог отдавали?
— Которые получают силу от пролитой крови. Они не чтут природу как свою родительницу и стремятся лишь к силе, которой у них изначально не было.
Ведьма замолчала, прибавила шаг и сильнее сжала пальцы. А потом значительно тише добавила.
— И приносят кровавые жертвы.
Пальцы на запястье сжались еще сильнее, будто стремясь раздавить кости. Арлен поморщился, но вырывать руку не стал. Синяком больше, синяком меньше. Все равно девичья рука не сильнее отцовской, а значит и стерпеть можно.
Арлен посмотрел вперед. Там вниз уходило поваленное черное бревно. Видимо, овраг. А ведьма не глядя шла туда, ускоряясь с каждым шагом.
«Опять же упадет, неразумная», — проскочила в голове мысль.
Арлен в два шага поравнялся с ведьмой и подхватил ее на руки. Она ойкнула и сразу схватилась за шею. Строго посмотрела на него, без слов вопрошая: «ты что удумал?»
— Решила на полном ходу в овраг сигануть?
Ведьма осмотрелась, нахмурилась. Оглядев округу, она тяжко вздохнула и уткнулась лицом в плечо Арлена, плотнее обвив шею руками, будто обнимая. Арлен ничего не говорил. Вряд ли он мог выдать что-то умное, а глупости тут не нужны.
Волки сели рядом, предано смотря на свою хозяйку. Никуда они без нее не пойдут, не оставят. Арлен им даже немного завидовал. Все у этих зверей в жизни просто. Выбрал один раз себе пару и сразу на всю жизнь. Выбрал хозяина — служи ему, пока смерть не нагрянет. И ведь безошибочно знают, кого выбирать, чуют своей звериной чуйкой. Эх, была бы у него такая…
Шеи снова коснулись зубы, но в этот раз легонько и совсем не больно. На миг потемнело в глазах и тут же просветлело. Арлен поморгал, приводя зрение в норму и посмотрел на ведьму. Ее лицо все еще было очень близко.
— Опять кусаешься. А если я буду?