— Говорите, Манетти! — тяжело дыша, произнёс Валерио.
— Ну, как вам угодно. Видит Бог, я этого не хотел, — Манетти сделал ещё одну, последнюю паузу и выдавил из себя, наконец, ту страшную фразу, которой не зря опасался: — Ваша дочь умерла, синьор.
Он хотел добавить ещё что-то про младенческий возраст, про коварный дифтерит, но этого уже не потребовалось: Валерио стал задыхаться, и Манетти с криками «Помогите!» выбежал из кабинета. Обратно он вернулся с Матильдой и Серджио и помог перенести Валерио на диван.
— Где же эти таблетки, от которых ему сразу легчает? — волновалась Матильда. — Синьор Серджио, звоните скорее профессору! Я не смогла отыскать таблетки. Они исчезли!
В это время Манетти заметил стоявшую в сторонке Леону и, подойдя к ней, начал негодующе:
— Вы… вы…
— Тише! — остановила его Леона. — Уймите свой пыл. Хотите рассказать всем, какое злодеяние вы совершили?
Прибывший вскоре профессор ввёл Валерио необходимое лекарство и спросил, отчего случился такой приступ.
Матильда и Серджио вопросительно взглянули на Манетти, как на единственного свидетеля этого печального события, но Леона опередила сыщика, испугавшись, что он может сообщить лишнее.
— Всему виной та нелепая история о его дочери. Валерио узнал, что девочка ещё в младенчестве умерла.
— Да, это тяжкое известие, — согласился профессор. — Но сейчас я сделал всё возможное. Не беспокойте его и в случае необходимости сразу же зовите меня.
«Но откуда этой ведьме известно, что именно сказал сыщик?» — подумала Матильда, заподозрив неладное.
Вопреки ожиданиям Чинции, Андреа так и не заглянул в магазин, чтобы выяснить, отчего Эдера не пришла на свидание. Чинции было очень жаль подругу, которая потеряла не только сон и аппетит, но, кажется, вообще утратила, какой бы то ни было, интерес к жизни. Чтобы отвлечь Эдеру от печальных мыслей, Чинция стала подсовывать ей свои рисунки моделей:
— Взгляни на это платье. Тут чего-то явно недостаёт, но я не могу сообразить, чего именно.
— Ах, Чииция, — умоляюще посмотрела на подругу Эдера, — я не в состоянии тебе что-либо посоветовать.
— Конечно, отмахнуться легче всего, — изобразила обиду Чинция.
— Не сердись. Я сейчас подумаю… Мне кажется, здесь всё на месте и даже наоборот — один волан лишний.
Так вместе с Чинцией они нарисовали целую коллекцию моделей, которую показали Бенти:
— Девушки, вы меня порадовали! — сказала она, возвращая им альбом. — Продолжайте в том же духе. А эскизы двух юбок я уже передала в пошивочный цех.
И всё же, несмотря на этот успех, Эдера была грустна, а по ночам часто плакала в подушку. Чинция не могла больше выносить страданий подруги и решила разыскать Андреа. «Что мы потеряем, если я с ним поговорю? — подбадривала она себя. — Может, он такой же бестолковый, как и Эдера? Тогда я просто возьму его за руку и приведу к нам в магазин».
Найти Андреа было нетрудно: в женщине, приходившей обменять фуляр, Чинция узнала их давнюю покупательницу синьору Сатти. Андреа же, вероятно ошеломлённый звонком, сказал, что готов встретиться с Чипцией немедленно в ближайшем кафе.
— Я сам уже хотел с вами посоветоваться, — сказал он при встрече, — но вы меня опередили.
— И о чём же вы хотели со мной поговорить? — обрадовалась такому началу Чинция.
— Наверное, вы знаете, что Эдера почему-то не хочет со мной встречаться. Я о ней всё время думаю, но боюсь показаться навязчивым.
— Скажу по секрету, что Эдера влюблена в вас! А нежелание с вами видеться объясняется совсем другим. — И Чинция рассказала историю Эдеры, внимательно наблюдая за реакцией Андреа.
— Боже мой, сколько же ей пришлось пережить горя! — воскликнул он. — Не могу ли я чем-нибудь, помочь?
— Чем тут поможешь, если за двадцать лет родители Эдеры не попытались исправить свою ошибку, — грустно отвечала Чинция.
— Может, их нет в живых? — предположил Андреа.
— Может быть. Но Эдере всё-таки повезло: её воспитала добрая женщина, настоятельница монастыря.
— Однако, Чинция, мне всё же непонятно, почему Эдера не пришла на встречу со мной? — спросил Андреа.
— Потому и не пришла! Боится, что вы откажетесь от неё, когда узнаете о ней то, что я вам рассказала! — ответила Чинция с некоторым вызовом.