— Друзьям надо помогать…
— Спасибо! — Клаудия бросилась к Андреа, крепко обхватила его голову руками и поцеловала в губы.
Андреа попытался высвободиться из объятий, но Клаудия буквально впилась в его губы.
— Это поцелуй, — сказала она, отпустив, наконец, Андреа, — который я не закончила тогда, у меня дома. Я хотела, чтобы…
— Клаудия! — решительно остановил её Андреа. — Прошу тебя впредь удерживаться от подобных порывов. Между нами невозможны никакие отношения, кроме дружеских.
— Предлагаешь дружбу? Нет, спасибо. В милостыне я не нуждаюсь, — заявила оскорблённая Клаудия.
— Увы, ничего другого предложить не могу, — развёл руками Андреа, красноречиво давая понять, что разговор закончен и гостье пора уходить.
Фотографии, запечатлевшие тот злосчастный поцелуй, Эдера получила в кафе, где они с Чинцией всегда обедали во время перерыва. Бармен сказал, что конверт оставил какой-то приятный молодой человек. «Андреа!» — догадалась Эдера и действительно увидела его на снимке. Что произошло дальше, вряд ли стоит описывать. Девушки были так ошеломлены случившимся, что не стали даже открывать после перерыва магазин, а поехали домой, где никто не увидел бы их горьких слёз. Не желая говорить с Андреа, Эдера отключила телефон, а на следующий день Чинция отвезла фотографии в офис.
— Вот, возьми, — сказала она, положив перед Андреа конверт, — Эдера больше не желает тебя видеть.
— Чинция, ты в своём уме? Не уходи! — Андреа поднялся из-за стола. — Объясни, что произошло? Я звонил вам весь вечер…
— Забудь этот номер навсегда! — бросила Чинция уже с порога.
— Нет, я тебя не отпущу, пока ты не расскажешь всё по порядку, — преградил ей дорогу Андреа.
— Взгляни на фотографии! Это освежит память! — Чинция оттолкнула Андреа и выбежала из офиса.
Все попытки поговорить с Эдерой оказывались безуспешными. В магазине она не появлялась несколько дней, к телефону не подходила. В бессильной ярости Андреа решил привезти к Эдере Клаудию, и пусть та сама засвидетельствует свою подлость. Но Клаудия как в воду канула. Андреа бросился к матери, надеясь с её помощью разыскать Клаудию.
— Мы не виделись уже дней десять. По-моему, её нет в городе, — ответила Леона как можно более равнодушно, а следующую фразу произнесла с теплотой в голосе: — Сынок, завтра возвращается из поездки Серджио, так что вся семья будет в сборе, и ты мог бы пригласить свою девушку.
Андреа ни минуты не сомневался в том, что Леона причастна к этой отвратительной истории с фотографиями, и сейчас был просто потрясён откровенным цинизмом матери.
— Спасибо, мама, — сухо ответил он, — мне приятно слышать от тебя такие речи, но с приглашением Эдеры придётся немного подождать.
— Вы поссорились? — сочувственно спросила Леона.
— Небольшая размолвка. Ты не волнуйся.
— Ох, мне очень жаль!
— Мне тоже, мама! — многозначительно произнёс Андреа и вышел в гостиную, где на него обрушилась Матильда, которой случайно попались на глаза те самые фотографии.
Она была возмущена поведением молодого хозяина, и не удержалась от соответствующего замечания: дескать, не морочь голову простой девушке, если водишься с другой — с богачкой. Андреа сложно было доказывать свою невиновность, но Матильда, как ни странно, ему поверила, пообещав, что попробует в этом разобраться.
То же самое со своей стороны пыталась сделать и Чинция. Ей пришло в голову, что это обыкновенный фотомонтаж, что Клаудия, а может быть, и Леона, попросту надеялись скомпрометировать Андреа в глазах Эдеры. Но та и слушать ничего не хотела.
— Он изменяет мне в нашем доме! — твердила она. — И хуже всего, что я не могу забыть его. Я по-прежнему люблю его!
— А если любишь, — сказала гостившая у девушек Марта, — то хотя бы выслушай его. Ведь Андреа не зря тебя преследует: наверное, ему есть, что сказать в своё оправдание.
— Нет, не могу! Я боюсь увидеть его лживые глаза, — отвечала Эдера, заливаясь слезами.
Так продолжалось до тех пор, пока Матильда однажды не вручила Андреа телефон и адрес некоего фотографа.