Но вот только портал — дело действительно исключительное. И Соломон выставляет правую ладонь вперед, сгибая безымянный палец и оттягивая в сторону большой, желает поскорее разобраться с этой магической проблемой.
Заклинания необязательно произносить вслух, поэтому Соломон лишь едва шевелит губами, вспоминая заученные в юношестве строки из латинского языка. Из-под пальцев выбиваются искры, которые стягивают края портала между собой.
И запаивают его окончательно.
— Что там еще, говоришь? — невозмутимо произносит Соломон, отряхивая сюртук, будто бы на тот за полчаса пребывания вне ратуши успела попасть грязь.
— В салуне музыкальное бедствие, — с горестным видом сообщает Вилма и прижимает обе ладони к сердцу. — Родился самоиграющий рояль.
— Накрывать полотном пробовали?
— Засыпает, как попугай, — подтверждает Вилма. — И снова принимается играть, когда его достают на свет божий. В чем-то этот рояль даже похож на тебя.
— Меня еще рано накрывать, — уголки губ Соломона едва подрагивают в улыбке. — А в салуне пускай кто-нибудь из девушек научит это чудо науки этюдам. Что-то мне подсказывает, что этот рояль может оказаться вполне обучаемым.
Вилма и бровью не ведет. На Соломона она смотрит по-прежнему непробиваемо. Эта игра им обоим никогда не надоедает.
— То есть не пойдешь бодаться с музыкальным зверем?
— То есть нет, шериф Кармак, — на этом полномочия Соломона действительно иссякают, он ведь не может целый день потратить на ликвидацию таких вот нелепых случайностей. — Попросите вашу чудесную Бернадетт сыграть пару композиций. Или Каролину. Как я слышал, они обе весьма виртуозны в том, что касается ручной работы.
— Господин Ротшильд, — глаза Вилмы опасно мерцают немагическим, оттого и более жутким, пламенем.
Соломон взвешивает все риски и принимает самое правильное решение.
Он отступает к ожидающему его на углу экипажу. Это не побег, а вынужденное переключение на иные планы. Соломон предвкушает битву куда более страшную, и она разразится уже в ближайшие часы.
Заседание городского совета намечено на сегодня. И только по воле Господа главные городские заседатели этим вечером не поубивают друг друга.
Соломон заранее представляет те титанические усилия, которые ему придется приложить, чтобы примирить главные семьи Форт-Уэйна. И он приказывает извозчику направляться к ратуше, чтобы еще больше эту пытку не оттягивать.
Про Вилму и все городские неурядицы Соломон быстро забывает. Только одна мысль живым источником перебивает все остальные размышления.
Самовольно играющий рояль.
Ну кто бы мог подумать.
В ратуше собираются представители самых богатых семей Форт-Уэйна. Пускай власть в городе причудливо распределяется между мэром, шерифом и, пожалуй, еще судьей, городская администрация занимает в этой цепи весьма важное звено.