— Мика, — говорит один из них, протягивая руку.
— Тобиас. — Другой протягивает руку, чтобы пожать её мне, но я не собираюсь принимать предложение ни от одного из них. Какая-то глупая-преглупейшая часть меня думает, что, если я возьму их за руки, они узнают, и мне придётся привыкать к тому, что каждый парень в школе будет пялится на меня. По умолчанию я буду лишней, изгоем, отверженной.
Схватив свою сумку, я вскакиваю на ноги, перепрыгиваю через скамейку и убегаю.
Близнецы идут прямо за мной.
— Ты в порядке? — спрашивают они всё ещё в унисон. Это действительно жутко. Они оба зеленоглазые, рыжеволосые и уже слишком заинтересованы во мне. В Калифорнии, я была шумной и общительной. Может быть, я и не была самой популярной девочкой в школе, но Моника была. Из-за неё у меня было много внимания, приглашений на вечеринки, случайных друзей и знакомых, с которыми можно было потусоваться. Здесь мне нужно слиться с фоном, не высовываться и пережить этот кошмар, пока я не смогу убедить маму позволить мне переехать к ней.
Я набираю скорость, заворачиваю за угол, а затем резко останавливаюсь, когда близнецы проскальзывают передо мной, преграждая мне путь. Они оба смотрят на меня так, словно у меня выросли щупальца или что-то в этом роде. Я смотрю на них так, словно они чрезмерно великолепны и совершенно невероятны. Мы никогда не будем друзьями, несмотря на их красивые лица.
— Новенький говорит по-английски? — спрашивают они, обмениваясь взглядами. Их внимание возвращается ко мне, и я чувствую этот пристальный взгляд, словно лазер, прожигающий мою кожу. — Buenos dias. Cómo te llamas? (прим. с исп. — Добрый день. Как тебя зовут?)
Здорово. Теперь они спрашивают, как меня зовут по-испански.
— Извините, — выпаливаю я, протискиваясь между ними плечом. Они оба высокие и явно очень подтянутые под своей униформой. Когда протискиваюсь мимо них и убегаю по коридору, то чувствую, что они всё ещё наблюдают за мной. Фантастика. Я едва успела позавтракать, и мне удалось попасть в поле зрения каких-то странных, но до глупости привлекательных близнецов.
Выпускной год только что стал интересным.
Как обычно, занятия невероятно скучные, и, сидя сзади, я ухитряюсь незаметно провести остаток дня, не подвергаясь чрезмерному осмотру со стороны кого-либо ещё. Я не видела близнецов после математики, и даже тогда у них было так много друзей, которые создавали вокруг них щит, что я смогла спрятаться в углу.
После школы я прямиком направляюсь в свою новую комнату в общежитии, проталкиваюсь в здание и натыкаюсь на широкую грудь. Сделав несколько шагов назад, я поднимаю глаза и смаргиваю удивление с лица. Несмотря на то, что я практически бежала по лужайкам, мой рюкзак подпрыгивал, кто-то добрался сюда раньше меня.
И не просто кто-нибудь: Черч Монтегю, президент студенческого совета.
Я знаю, кто он, потому что его глупое улыбающееся лицо есть на всех брошюрах. Он какой-то золотой ребёнок или что-то в этом роде.
— Добрый день, мистер Карсон, — говорит он, упирая руки в бока и оглядывая меня с ног до головы.
Подняв взгляд из-под копны вьющихся светлых волос, я изучаю его. Черч тоже блондин и высокий. Безумно высокий. У него красивое, улыбающееся лицо и жизнерадостная манера поведения, которые сразу же выводят меня из себя. Он наверняка захочет подружиться, а я абсолютно не заинтересована в том, чтобы заводить дружбу с кем-либо в этой школе.
Повисает долгая, неловкая пауза, пока Черч ждёт моего ответа.
Когда он наклоняется и заглядывает мне в лицо, я ставлю свой рюкзак между нами и прикрываюсь им, как щитом.
— Стесняешься, да? — спрашивает он, но мне по-прежнему неинтересно с ним разговаривать. Что, если я начну говорить, и он сразу поймет, что я скрываю? И что тогда? Я не хочу быть здесь зрелищем. Я не хочу быть здесь никем, кроме легко забываемой тени в углу. Потом, когда я вернусь домой в Калифорнию, всё вернётся на круги своя, и я смогу забыть обо всём этом. — Ты Чарли Карсон, сын нового директора, верно?
Я быстро киваю, и Черч снова выпрямляется. Я вздыхаю с облегчением, когда он морщит брови и наклоняет голову в мою сторону. Дома, если бы я встретила этого парня и у меня уже не было отношений, я бы упала в обморок. При нынешнем положении вещей я просто хочу, чтобы он ушёл, чтобы я могла добраться до своей комнаты.