Мои ноги хрустят по обледенелой гальке, когда я поднимаюсь к входной двери.
Она заперта.
Серьёзно?
— Блядь, — ругаюсь я, снова проводя руками по лицу. Мне нужен мой телефон, но неважно. Я проверю заднюю дверь, и, если она заперта, я просто вернусь в общежитие.
Я начинаю обходить дом сбоку, когда слышу, как что-то шуршит в лесу футах в пятидесяти (прим. — примерно 15 м) от того места, где я стою. Моё сердце начинает бешено колотиться, но я говорю себе, что это просто олень, или енот, или, может быть, ещё одна глупая сова.
Я заставляю себя продолжать идти, притворяясь, что я не слабачка и что у меня не трясутся руки. Они абсолютно трясутся.
«Просто будь спокойна, Шарлотта. Будь спокойна».
Я хватаюсь за ручку задней двери и обнаруживаю, что она тоже заперта. По какой-то причине мне не кажется, что было бы хорошей идеей колотить в дверь и будить моего отца. Даже если бы я рассказала ему, что Черч сделал со мной, он, вероятно, не поверил бы этому. Нет, так или иначе, у меня, вероятно, в конечном итоге были бы неприятности из-за этого.
Когда я оборачиваюсь, в тени на опушке леса стоит мужчина. На нём тёмная толстовка с капюшоном, и я не вижу никаких опознавательных знаков. Но, чёрт возьми, он всё равно чертовски жуткий.
— Чего ты хочешь? — огрызаюсь я, мой голос эхом разносится по пустой лужайке между нами. Скрестив руки на груди, я говорю себе, что выгляжу крутым парнем… даже со своими распущенными светлыми волосами и очками. Верно. — Потому что я начинаю уставать от того, что ты подкрадываешься ко мне.
Мужчина стоит там долгое мгновение, а затем я вижу серебристую вспышку рядом с ним. Кажется… нож?
У меня перехватывает дыхание, и я чувствую, как в моей груди зарождается крик. Теперь у меня есть выбор: стоять на своём, кричать и колотить в дверь в надежде, что мой отец проснётся и спустится сюда вовремя… или убежать.
Но Арчи Карсон крепко спит, и иногда он включает свой шумоподавитель, и… Я срываюсь с места, направляясь к общежитию для парней, и эта открытая пожарная дверь, о которой я только молюсь, всё ещё открыта.
Я слышу топот ног позади себя, прерывистое дыхание кого-то, кто бежит со всех ног. Пальцы касаются задней части моего блейзера, и я выскальзываю из него, не задерживаясь ни на секунду. Слава богу, у меня была расстегнута передняя пуговица.
Выбегаю из-за поворота, с одной стороны которого находится главное здание, а прямо передо мной — общежитие для парней, я поскальзываюсь на гравии, и мужчина падает прямо на меня. Я приседаю, моё колено пульсирует от боли из-за того, что я так сильно ударилась о тропинку, и тень извращенца пролетает у меня над головой, чтобы приземлиться на спину в траву.
Это мой шанс.
Я встаю и пинаю руку с ножом так сильно, как только могу, выбивая его. У меня недостаточно времени, чтобы наклониться и схватить его, потому что мужчина пытается схватить меня за лодыжки, поэтому я просто срываюсь с места, бегу так быстро, что кажется, будто моё сердце вот-вот выскочит из груди.
Я более осторожна, когда делаю второй поворот, слегка буксую, но удерживаюсь на ногах. Когда оглядываюсь через плечо, то никого не вижу.
К сожалению, я так занята тем, что оглядываюсь назад, что не смотрю вперёд.
Я резко поворачиваю голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как сапфировые глаза Рейнджера расширяются от удивления. Мы сталкиваемся с парой двойных хрипов, падая на землю, а я оказываюсь сверху. Мои руки сжаты в кулаки на его ночной пижаме, а наши рты… тревожно близки.
Он выдыхает, и я чувствую вкус мятной зубной пасты в его дыхании, вижу удивление в его глазах, когда мы привыкаем к ощущению моего тела, прижимающегося к его. У него длинные тёмные ресницы, которые становятся ещё более заметными в серебристом лунном свете. Когда мы дышим, наши грудные клетки поднимаются и опускаются в тандеме друг с другом.
Это похоже на один из тех идеальных моментов в кино, когда герой и героиня случайно целуются…
— Ч-что за хрень? — Рейнджер сплёвывает, а затем бесцеремонно отпихивает меня от себя. О, верно. Он думает, что я чувак. И он натурал. Который ненавидит меня. — Ах, чёрт, у меня идёт кровь, — ворчит он, протягивая руку, чтобы стереть немного крови с нижней губы.
— Прости, — стону я, перекатываясь на бок и садясь. Я смотрю в направлении тропинки, но нет никаких признаков человека-тени с ножом.