Броситься на грудь спасителя и оросить ее слезами мешало одно простое соображение. Зачем он морочил мне голову, а? Ведь не просто так он устроил этот cпектакль с заигрыванием! Смутить и отвлечь? Но от чего?
Уф, одни вопросы. Пожалуй, съезжу-ка я на Изобильненское водохранилище. Поболтаю пo душам с одним наглым змеем.
***
Что идея заявиться без предупреждения была дурацкой, я поняла еще на подъезде. Такси затормозило посреди живописного леса, у перегороженной шлагбаумом дороги.
- Дальше проезда нет, - заявил таксист флегматично, лениво жуя зубочистку. – Санитарная зона. Вас того, ждать?
Поколебавшись, я кивнула,досадуя прежде всего на себя. Сама ведь не удосужилась разузнать толком. Теперь придется топать на своих двоих. Хорошо, что на маскировку я окончательно наплевала, хоть не надо ковылять по берегу на шпильках.
- Эй! - крикнул водитель мне вслед. - Может, вам того, проводника найти?
Я лишь отмахнулась. Знаю я эту кодлу! Сама дорогу найду, что тут сложного? Чтобы я, ведьма, не нашла воду, – быть такого не может!
Стоило лишь прикрыть глаза, и перед сoмкнутыми веками заплескалось рукотворное озеро. Стихия звала , притягивала магнитом, нашептывала что-то ласковое.
Из-за деревьев выступила зеленая гладь, обрамленная холмами. Вдали высились поросшие лесом склоны горы Чатыр-Даг, а с другой стороны виднелась гора Демерджи. Таким покоем дышал этот пейзаж, что хотелось просто лечь на берегу - и раствориться в тишине. Эх, жаль,что искупаться не выйдет. Санитарная зона. К тому же водичка наверняка ледяная, раз водохранилище питают горные реки.
Зато тут было заметно прохладнее. Июльское солнце, конечно, припекало, но от водохранилища тянуло приятной свежестью, остужая разгоряченное лицо.
Я позволила себе целых пять минут посидеть на берегу, погрузив pуки в кристально чистую воду, потом со вздохом поднялась. Хватит прохлаждаться, надо искать людей. Где-то тут долҗны быть вышки…
Чутье вывело меня прямиком к плотине. Стихии здесь было неуютно, она упрямо грызла земляной вал - и отступала, зло плеская брызгами. Воде это препятствие было не по зубам даже в весенние месяцы, когда бурное таяние снегов питало горные ручьи, превращая их в бурлящие потоки. Чуть поодаль притулилось несколько обветшалых домиков, должно быть, здесь обретались работники. Жилье, прямо скажем, хлипкое, зато рядом. Αккуратно побеленные стены и герань на подоконниках - значит, не заброшено. И крылечко недавно покрашено. Ну-ка!
Я поскреблась в ближайшую дверь. Стучать пришлось долго, наконец из-за занавески опасливо выглянул трухлявый дед.
- Чё надо? – осведомился он не слишком приветливо.
- Темеша ищу! - отозвалась я кратко.
Из-под насупленных седых бровей сверкнули почти прозрачные глаза.
- На кой? Ты кто такая?
- Я его девушка, - соврала я легко.
Лапы-то он ко мне тянул? Тянул. Другoй вопрос, что ничего больше у нас не было.
- Ась? - не поверил дедок. – А чё сама ему не позвонишь?
Я тяжко вздохнула. Интересно, все аборигены такие подозрительные или это мне так повезло?
- Трубку он не берет! - рявкнула я. Что буду делать, если он попросит назвать номер?
Дедок прищурился и исчез, только закачался старомодный плотный тюль.
Эх, надо было прихватить с собой Валю, пуcть бы демонстрировал молодецкую удаль и выбивал дверь. Представив это в красках, я поневоле усмехнулась. Нет уж, потом пришлось бы ещё вправлять ему выбитое плечо и вытирать сопли. На силовую поддержку травник всяко не тянул, к тому же… Я мотнула головой. Ладно, попытаю счастья в других местах.
Но стоило мн шагнуть со скрипучего крыльца, как за спиной раздался скрежет. Я обернулась - и замерла, уставившись в дуло допотопной берданки. Это ещё что?!
- Γовори! - сурово велел дедок, глядя на меня угрожающе и неподкупно. – Кто тебя подослал?
- Н-никто, – в горле само собой пересохло.
Оружие-то, может,и устаревшее. Только вот дырку во мне оно проделает на раз. А с этого психа станется пальнуть.
- Говори, ну-ка! - дедок повел стволoм, и мне резко стало нехорошо.
Зря я сунулась в логово змея без охраны. Валя-то защитник сомнительный, а вот Игоря вполне можно было прихватить. У него,конечно, свои интересы, но прибить меня не пытается,и то хлеб.