Пузырек никак не попадался ко мне в руки. Но был у меня в арсенале один аргумент. Им еще моя бабушка пользовалась.
Она часто мне говорила, лучший способ сбить мужчину с толку или победить в споре — поцеловать.
И я поцеловала. До губ мужчины оставалось совсем немного. Нужно было только качнуться вперед. Я прикрыла глаза и…
Он не отпрянул и не увернулся. Мои губы накрыли чужие. Неожиданно мягкие и теплые.
Это оказалось намного приятнее, чем я думала. Это был не первый мой поцелуй. Но точно лучше, чем прошлый опыт.
Не успела я продолжить вылавливать злосчастный пузырек за спиной, как оказалась перехвачена сильными мужскими руками.
— Ой!
Это все, что я успела сказать, прежде, чем ректор пересадил меня к себе на колени. А затем поцеловал меня уже по-настоящему. Буквально гася своим напором сопротивление еще в зародыше.
На мгновение я растерялась и поддалась неожиданно приятным ощущениям. Забылась и чуть не растворилась в чужих ласках. Опомнилась только когда рука ректора по-хозяйски легла мне на бедро.
Да где же эта проклятая склянка?!
Я с отчаянием зашарила по столу рукой. А мужская ладонь нагло продолжала скользить по моему бедру, поднимаясь выше. Остановилась лишь только в опасной близости от груди, но от этого ощущения оказались не менее острыми.
И все же я не оставила попыток найти заветный пузырек. В своем стремлении я даже попыталась повернуться и посмотреть на стол. Темный оторвался от моих губ, но только лишь для того, чтобы скользнуть губами по подбородку, а затем чувствительно поцеловать шею.
Меня словно пронзило магическим разрядом. Пришлось схватиться за край стола, чтобы не потерять координацию в пространстве. Мне уже было не до пузырька.
Неизвестно как далеко завела эта внезапная страсть, если бы не слова ректора.
— Все-таки я был прав, ты хотела переспать со мной, — пробормотал он, жарко целуя мою шею.
— Что?!
Меня словно ледяной водой окатили. Вспыхнувшие от поцелуев ощущения исчезли как по волшебству.
— Нахал! Наглец… Какой же вы… Ты! — Я попыталась соскочить с мужских колен. Но мне не позволили это сделать.
Ректор крепко прижал меня одной рукой к себе. А во второй продемонстрировал пузырек с остатками крови.
— Не это случайно искала? — поинтересовался он злорадно скалясь. — Признаться, поначалу я решил, что заклинание не сработала. Очень странно было увидеть цель поиска у себя под носом. Да и выглядишь ты совсем иначе. Но…
Доминик коснулся пальцем маленькой родинки у меня над губой. Я о ней совершенно забыла и, когда меняла внешность она осталась на месте.
— Кое-что я запомнил.
Я снова попыталась выбраться из крепких объятий и отобрать склянку. Но ничего не вышло.
— Полегче, леди Залман, а то я заберу то, что вы мне должны прямо на этом столе, — произнес ректор угрожающим шепотом, от которого по телу пронеслась волна мурашек то ли испуганных, то ли предвкушающих. Чур меня! — Так и быть сделаю это сам.
От этого заявления я вспыхнула праведным гневом.
Так и быть?! Это что ли он готов одолжение сделать. Ну знаете ли…
— Ничего вы от меня не получите! — заявила я твердо, бросив бессмысленные попытки достать пузырек.
Что толку, все пропало, я раскрыта. Все планы порушены, а новых идей — ноль.
А то, насколько далеко ректор Королевской академии готов зайти почти пугало. Если бы так не будоражило…
Но не быть мне Залман, если сокровенное достанется не моему мужу.
Если до этого я не могла давить авторитетом своей семьи, то теперь меня больше ничего не сдерживало.
— Тронете меня хоть пальцем, и я пожалуюсь…
— Родителям? — решил поглумиться этот мерзавец.
— Королю! — решила я взять выше.
— Ты этого не сделаешь, — невозмутимо отозвался Доминик. — Не расскажешь ни королю, ни родителям, что торговала своей кровью и связалась не пойми с кем.
— Это ты о себе?
О да, если бы я знала с кем свяжусь…
— Я о Лорэнсе. Вряд ли они сочтут полукровку подходящей компанией, не находишь?
На это я могла лишь глухо прорычать. Потому что темный проходимец был прав. Я буду скрывать это до последнего. Если родители узнают до чего я дошла в своем стремлении помочь Катрин, скорее всего меня выдадут замуж уже не спрашивая моего желания еще до начала зимних праздников.
— Ты не посмеешь меня тронуть, — заявила я, самоуверенно вскинув подбородок.