После этого я ухожу, он не пытается меня догнать и ничего не говорит. Иду в ванную, долго сижу в душе.
Затем ложусь на кровать и засыпаю. Меня будит домработница, та женщина, которой я сначала не понравилась. Мы с ней в последнее время стали хорошо общаться, ее зовут Лариса.
— Простите, что разбудила, мне Валерия, повар, сказала, что вы ничего целый день не ели! А уже четыре часа. Так нехорошо, вы же ребёнка носите. Я вам принесла сюда! Поешьте.
Я присаживаюсь, у меня голова кружится, но голода я как будто не чувствую.
— Спасибо, а Роберт уехал?
— Конечно, ещё утром.
И выходит из комнаты.
Я ем, но вкуса не чувствую. Вспоминаю дни, когда я сбежала от Роберта: было то же самое. Ничего не хотелось делать.
Я без него не могу. Не могу быть с ним в ссоре. Наверное, это плохо, это зависимость или любовь? И что с этим делать?
Вечером Роберт тихо заходит в нашу спальню, садится рядом.
По одному взгляду вижу, что теперь он все понял, видимо, все-таки заказал экспертизу.
— Ну что? — спрашиваю я.
— Как ты себя чувствуешь?
— А какая тебе разница? — целый день страдала и хотела помириться, но сейчас во мне снова вспыхивает злость.
— Прости меня.
— Ты обещал, что не будешь так со мной поступать!
Честно, я ожидала, что он ещё раз попросит прощения, обнимет меня, и я все забуду.
Но Роберт снова меня удивляет. Встаёт, начинает ходить по комнате, резко произносит:
— Ты права! Не надо было мне и пробовать заводить семью, у меня не получается тебя любить. Я знал, что все испорчу.
Он снова садится на кровать и обхватывает голову руками. Нет, такое зрелище мое сердце не выдержит. Я подползаю, сажусь рядом, обнимаю его широкие плечи.
Какое-то время Роберт не реагирует, затем расслабляет мышцы и пускает меня в свои объятья.
Мы крепко обнимаемся. Чувствую каждой клеткой тела, какая между нами настоящая близость. Такое не создать искусственно. Я его люблю. И он точно любит меня, чего бы он ни напридумывал себе.
Я начинаю говорить:
— Не надо из-за одной ошибки перечёркивать любовь. Все эти месяцы нам же было хорошо! Я знаю, что ты меня любишь, и я тебя люблю.
Роберт молчит.
Я прошу его:
— Пожалуйста, расскажи мне, что случилось? Почему ты думаешь, что не умеешь любить?
Снова молчит.
— Это связано с твоим отцом?
Роберт отстраняется. Но берет мою руку в свою. И гладит по линиям ладони.
— Хочешь послушать мою историю? — грустно спрашивает.
Я киваю.
И он рассказывает.
Глава 36
Роберт говорит спокойным ровным тоном.
— Меня воспитывал фактически отец. Человек, которому нужно было лечение. Я так сейчас думаю.
Тяжело дышит, продолжает:
— Все мое детство я видел, как отец получает удовольствие оттого, что бьет и связывает женщин. Они были для него товаром или игрушкой. Он учил меня относиться к ним так же. Иногда прямо посреди нашей гостиной была девушка, закованная в цепи. Иногда все происходило в его особой комнате.
Я думал, что это нормально, что так у всех происходит. Собственно, и моя мама тоже не обращала на это внимания.
Его любовницы приходили, какое-то время жили у нас дома и уходили. А жизнь текла обычным чередом.