— Кир, тут три упыря в парке к девчонке приставали. Двоих я оформил, надо третьего найти.
— Не вопрос, — слышу в трубку. — Этих забрать?
— Да, — и адрес диктую.
Пока подмогу ждем, вещи Яси в рюкзак закидываю и ей в машину приношу.
— Мы можем отсюда уехать? — жалобно спрашивает она.
— У тебя, где-то болит? Они били тебя? Трогали? — вопросы вроде со спокойной рожей задаю, а в душе только одна мысль: убью ублюдков!
— Нет. Толкали только. А потом у меня…
Она не договаривает, хлюпает носом и отворачивается. Ясно все. Не хотела, чтобы знали. Вот, значит, какой справкой она у носа тренера трясла. Что же он за гондон? А если бы ей в воде плохо стало? Она же, твою мать, и утонуть могла. Чувствую, что разгоняю себя и громко выдыхаю. Нельзя гневу поддаваться. Нельзя! Если здраво рассуждать, то даже если бы и случился у нее этот приступ, утонуть я ей бы все равно не дал. И Роднин это знает. Поэтому этот маньяк нас вместе в пару и поставил. Надежней меня только швейцарский банк.
Ладно. Выдыхаем.
Минут через десять к нам подъезжают две машины. В одной Кир, в другой охрана клуба. Они поднимают контуженных и грузят в багажник.
— Не волнуйся, Глебыч. Парни популярно объяснят этим двум джентльменам, как нужно вести себя с девушками, — скрипит зубами Водянов и через стекло на Ясю смотрит.
— Прыщавый, первым быть хотел, — все, что выдаю абсолютно лишенным красок тоном.
Мужики меня без слов понимают, кивают и отчаливают. Наконец сажусь в машину и вроде первый раз вздыхаю полной грудью.
— Куда их увезли? Что с ними будет? — испуганно спрашивает девчонка.
— А это имеет значение? — выдаю чуть громче, чем планировал.
— Они же люди и…
— Они не люди, Ясинья! — перебиваю ее жестко. — Это мрази, которые не заслуживают коптить эту землю.
— Это не нам решать, — продолжает гнуть какую-то богобоязненную херь. Еще заповеди бы вспомнила.
— А кому?
Она заминается на мгновение, но потом уперто гнет свое:
— Закон. Бог, в конце концов.
— Бог? — даже ржу в голос.
Потом смотрю в ее наивно распахнутые глаза и удивляюсь. Как она до девятнадцати лет такая наивная осталась?
— Ну а если бы я не приехал? Если бы не помог. Ты понимаешь, что они хотели сделать с тобой?
Она замолкает. Хлопает своими ресницами, а потом шумно и судорожно выдыхает.
— Понимаю, но…
— Никаких «но» быть не может. Тебя бы поимели средь бела дня, пока ты задыхалась бы на этом газоне.
Жестко? Возможно! Но, на мой взгляд, необходимо. Потому что в этом мерзком, прогнившем мире нельзя быть такой чистой и наивной. Особенно, когда почти сама же и попалась.
— В прошлом году вот такие же отморозки изнасиловали девчонку с моего потока. Их было двое, и их поймали. Но у одного батя оказался депутатом, и его адвокат доказал, что мальчики во время акта насилия были в состоянии аффекта, а девчонка их сама спровоцировала. И знаешь что? — саркастически высекаю я.
Яся вся сжимается и только отрицательно мотает головой.
— Их отпустили. А девчонка вышла в окно на семнадцатом этаже. И где был твой закон? Ну или Бог?
— Мне жаль, — дрожащим голосом шепчет она.