"Освободилась, иду домой. Соскучилась( Приезжай, как сможешь".
Войдя во внутренний дворик издалека заметила какую–то странную компанию, которой не предала значения. Я не обращала на них внимания ровно до того момента, пока одна из них не задела меня плечом, довольно больно.
– Осторожно!
Буркнула не глядя, шагая вперед, и нарвалась на стену из двух девиц. Кто–то вдруг сорвал со спины рюкзак.
22 глава
– Что за чёрт? – рявкнула, оборачиваясь и присматриваясь. Все были в черном, в капюшонах и с масками на лице, кто–то даже в очках. Все девки... вроде бы?
– Верни, – протянула руку к той, которая забрала рюкзак, когда меня схватили две, стоящие за спиной. А первая спокойно открыла рюкзак и начала потрошить его.
– Противозачаточные, охохо, – противно заулюлюкала, достав коробку с лекарствами, – дамы, это шлюха во всеоружии пришла!
Последнее было сказано на хорошем английском и я поняла, что происходит. Слава о нас действительно разлетелась со скоростью света, вот я "купаюсь в лучах" своей.
Из моего кармана тем временем достали телефон и стали читать последние смс.
– Приезжай, соскучилась, – мерзко передразнивал мой текст еще один незнакомый женский голос.
– Она соскучилась, прикиньте? – вдруг раздался слишком уж мужеподобный, – из–за тебя, мерзкая сука, Жданов бросил наш курс. Весь наш третий курс, не только вашу группу!
Я молчу, понимая, что в сущности, что бы я не сказала – им плевать. Они всё используют против меня. И их слишком много.
Пальцы в перчатках схватили меня за подбородок, глаза из–за солнцезащитных очков уставились в моё лицо.
– Что же в тебе такого особенного?
– Очки ношу по сезону, – брякнула негромко, посмотрев на свою мучительницу с презрением, и остолбенела, когда в ответ прилетела пощечина. Я сглотнула, а это было только начало.
– Давайте разденем её и заценим, что там такого особенного, на что Жданов нас променял, – выдал мужеподобный голос и мои ноги словно вросли в землю от шока. С меня моментально сорвали шарф и стали расстегивать пальто, я отмерла и стала брыкаться и вырываться, но четыре пары рук держали крепко, пока пятые воевали с пуговицами на пальто и кофтой, заправленной в юбку.
– Тихо! – раздался вдруг испуганный голос и все замерли, – ей Жданов звонит!
Я попыталась отдышаться и унять пытающееся проломать ребра сердце. Вырвалась из всех рук, сделала шаг вперед, в миг из позиции жертвы превратившись в хищника.
– Да, Никита? – максимально ровным и спокойным голосом сказала в трубку, с презрением оглядывая собравшуюся вокруг меня шайку.
– Я сейчас в сервисе, смогу освободиться через час и приехать за тобой. Всё хорошо? Ты справилась? Что сказал доктор?
– Всё хорошо, – спазм сжимает горло, но заставляю себя соврать. Даётся мне это не легко. – При встрече расскажу. Я уже почти дома, – окинула толпу смотрящих на меня глаз очень внимательно. Если я сейчас скажу Никите правду, им всем каюк. Будет разбирательство, серьезное, и непонятно, кого скорее отчислят: меня за то, что влюбилась в преподавателя, или их за групповую травлю одногруппницы. И только от того, что я сейчас скажу, многое зависит. – Вступила в птичий помёт и испачкала сапоги, психую. Буду ждать тебя.
– Надь, я действительно постараюсь быстро. Новости не совсем радостные, но это пустяк. Привезти пиццу или суши?
– Не надо. Я может приготовлю что–нибудь сама. Целую.
Отсоединилась и во дворике повисло гнетущее молчание, каждый взвешивал свои шаги. Я всё ещё крепко держала телефон в руках как оружие. В случае продолжения нападения я наберу Никите за секунду. Лучше бы им свалить.
И кто–то во Вселенной услышал мою мольбу.
– Валим, – дал команду мужеподобный голос, и уже через минуту я осталась в своём дворике одна. С полураспахнутым пальто, вырванной из–под юбки с ремнем кофтой, рюкзаком, шарфом и таблетками, валяющимся на мокрой земле возле лужи.