Илья хмыкнул, но в ответ промолчал, лишь головой закивал, понимая о ком я говорю.
― Это Коваль, которого мы встретили в ресторане?
― Да, это он.
― Большую шишку ты подцепила.
― При чем тут его деньги?
― И сережки от него?
― От него, ― больше не было смысла врать.
― Да, девочка, лихо ты закрутила. И что, вот так простила его? После того, как он бросил тебя десять лет назад?
― Ты ничего не знаешь, Илья, ― как и я тоже, но об этом ему говорить не стала.
― Я сразу понял, что что‐то не так. Как только ты вернулась с яхты.
― Илья, ― теперь я накрыла рукой его ладонь, заставляя посмотреть мне в глаза, ― ты ведь тоже был в ту ночь не один, правда?
― С чего ты взяла?
― Украшение, купленное тобой. Ты его подарил не маме.
― Черт, я и забыл за него. Ты разговаривала с ней об этом, да?
― Я хотела, чтобы она мне его показала. Девочки любят делиться, показывать, хвастаться. Но у твоей мамы не оказалось того подарка.
― И ты меня прости.
― Не за что.
― Хотя бы за то, что я тебе соврал.
― В этом мы оба хороши. Так что, считай квиты.
― И ты не спросишь кто она?
Я медленно покачала головой, улыбаясь.
― Если ты даришь девушке дорогой подарок, значит она не шлюха.
― Не знаю, что сказать. Но она не ты, и с ней мне не так хорошо, как с тобой.
― Знаешь почему? ― Илья покачал головой и перевернув ладонь, сжал мою руку. ― Потому что ты нас сравниваешь. А если ты увлечешься только ей, то и поймешь, какая она на самом деле.
― Яна…
― Я только прошу тебя, не закрывайся и не вздумай страдать. Я уверена, ты скоро поймешь, что ко мне у тебя была симпатия, или влюбленность. Присмотрись к той девушке.
― У меня нет шанса, да?
― Прости…
Спать мы ушли по разным комнатам. Я долго не могла уснуть, взвешивая все за и против, а Дэнни лежа около кровати постоянно смотрел на меня. она наверняка чувствовал, что мне грустно. Животные ведь все понимают. Тем более, вот такие благодарные, как мой друг.
Утром я попросила Илью отвезти меня в город. Видела, что ему не понравилась моя просьба, но иначе я не могла. Мы все сказали друг другу. Да и честно я не знала, как дальше смотреть ему в глаза. И перед Валентиной Михайловной было стыдно. Она особенно расстроилась, что я так скоро уезжаю. Рассчитывала, что побуду хотя бы до вечера. А меня тянуло в город. Или к человеку, который ждет моего ответа.
Писать или звонить Давиду я не хотела пока находилась за городом. Мне казалось, сообщи ему, что приняла решение, он тут же примчится за мной в поселок. А расстраивать Илью еще больше я не хотела. Потому и попросила его отвезти меня.
― Ты же еще приедешь, Яночка? ― с надеждой в голосе поинтересовалась Валентина Михайловна, а я проглотила образовавшийся ком в горле. ― Не волнуйся, милая, я знаю, что вы расстались с Ильей. Но я все равно тебя люблю.
― Спасибо вам, Валентина Михайловна.
Ей было непросто, но и от того, что мы с Ильей будем несчастливы вместе, тоже не добавит ей радости. Потому решение принято.
До города мы ехали практически молча, изредка перебрасываясь ничего незначащими фразами.
Мне было больно смотреть на Илью. Я понимала, что он любит меня, но ответить ему тем же я не могла. А понимала, потому что сама долгие годы жила безответно любя. По крайней мере мне так казалось. До той встречи на яхте.
Родители.
Что же вы натворили.
― Мы когда‐нибудь встретимся? ― спросил Илья, держа меня за руку около подъезда.