Удивиться я не успеваю, мы уже наверху. Мои глаза прикованы к ритуальному ножу в руках жреца. В сердце не страх, а благоговение перед древним обрядом.
Роутег отпускает мою руку и первый протягивает левую ладонь. Жрец чиркает острым ножом прямо поперек неё. Я невольно морщусь, хотя это не моя рука. Струйка крови стекает в чашу из белого мрамора. Забавно, но я почти удивлена, что у сказочного чампийского чудовища она такая же красная, как у обычных людей.
А жрец уже требовательно смотрит на меня. Как во сне протягиваю правую руку ладонью вверх. Вижу, как блестящее лезвие разрезает кожу. Оно очень острое, и поэтому боль приходит не сразу, а уже после того, как первые капли моей крови падают в чашу.
Красная лужица на дне чаши становится больше. Я проглядела, но скорее всего жрец нажал какой-то рычажок, в дне чаши открылось отверстие и узкий ручеёк нашей крови устремился в приоткрытую пасть дракона.
Первое мгновение ничего не происходит, и я начинаю думать, что ритуал закончился. А потом слышу удивлённый вскрик жреца. Глаза мраморного изваяния загораются ослепляющим белым светом, и из них вырываются два луча. Я физически чувствую, как один из них впивается мне в сердце. Покачнувшись от неожиданности, я начинаю падать.
Сильная рука подхватывает меня и возвращает на место. А в следующее мгновение Роутег, не позволивший мне рухнуть с высоты на каменные плиты, уже прижимает меня к себе с такой силой, что я теряюсь, но одновременно появляется приятная уверенность, что упасть я больше не смогу, даже если сама этого захочу.
– Что это было? – убедившись, что я стою на ногах твёрдо, Роутег поворачивается к жрецу.
– Н-не, н-не… м-м-м, – отвечает служитель Асхара.
– Понял. Спрошу по-другому. Что-то пошло не так?
– Т-так, всё так, – наконец-то вернулся к жрецу дар речи.
– Хорошо, – Роутег крепче прижал меня к себе. – Задам вопрос прямо. Она стала моей женой, или ваш дракон против?
Женой? Где-то на краю сознания простонародное слово «жена» слегка царапнуло мой слух.
– Что вы! Что вы! – жрец замахал руками настолько энергично, что я испугалась, что теперь он слетит с пьедестала. – Такого не было давно, очень давно, чтобы дракон ответил. Это…это, – жрец буквально захлёбывается от восторга, но Роутег его перебил.
– Насколько давно?
– Н-не знаю, может тысячу лет, а может больше.
Роутег поворачивается ко мне и разглядывает так, словно видит впервые.
– Значит, жена.
Ни разу в обществе никто не называл свою половинку таким образом. Супруга, благоверная… Но что взять с дикого чампа? А с другой стороны, он только что спас меня от падения.
У меня в голове просто сумбур какой-то. Кажется, я начну сейчас мычать, как этот жрец. И от этой мысли становится смешно. Я не выдерживаю и фыркаю. Левая бровь Роутега поднимается вверх, взгляд становится ещё более заинтересованным.
– Вы можете поцеловать вашу супругу, – поспешно говорит жрец, вспомнив о следующем элементе обряда.
– Именно это я и собираюсь сделать, пока у нее в руках нет меча, а в глазах намерения призвать на помощь свою стихию, – насмешливо говорит мой новообретенный супруг. – Ведь нет намерения, жена?
Я открываю рот, чтобы ответить с не меньшей язвительностью, но похоже он именно на это и рассчитывал. Рука фиксирует мой затылок, а губы перекрывают дыхание. От неожиданности я не успеваю правильно отреагировать, и мой язык, ханг побери… это же непристойно то, что он с ним делает. Я чувствую, как слабеют мои ноги, земля и небо пускаются вскачь. Ни о каком равновесии нет и речи. Сейчас мы оба упадём вниз и разобьёмся, но, наверное, это будет самая сладкая смерть.
– Ваши высочества, – голос жреца возвращает меня в реальность.
Роутег отрывается от моих губ и несколько секунд смотрит мне в глаза, а у меня мечется всё внутри – я не знаю, какое должно быть выражение лица после такого поцелуя и из-за этого просто хлопаю глазами и пытаюсь дышать не так часто. Наконец, он удовлетворённо хмыкает и поворачивается к жрецу, а я с облегчением перевожу дух.
– Всё, что происходит в святилище, это таинство. И посвящать в это никого… Только Совет Высших магов…
– Не собирался. Как я понял, одобрение Асхара получено только нами, – он повернулся ко мне. – Надеюсь, мой старший брат не узнает об этом от своей жены?
Я возмущенно мотаю головой, потому что голоса у меня после недавнего поцелуя нет, да и не хочется говорить, хочется только… я осторожно потрогала языком припухшие губы. А Роутег моментально отреагировал, издав рычащий звук. И в глазах его янтарных искорок стало больше.
– Не надо сейчас так делать, мы ведь в храме? – кажется, в этих словах было больше угрозы, чем просьбы.
А я еле удержалась от того, чтобы облизнуться. Ой, никогда не думала, что в храме могут появляться настолько неприличные мысли.