Я три года жила с мужчиной, к которому притерлась так, что, за мелким исключением, забыла, какой была, чего хотела, что любила. Пора знакомиться с собой заново.
Обещаю остаться, пока не найду то, что нужно. И остаюсь. Но варианты, как назло, или далеко, или с бабушкиным ремонтом, или стоят как вилла в Италии. Так что пока я продолжаю жить у Ани и ныть, что мне неудобно ее стеснять.
Однажды вечером я получаю сообщение с незнакомого номера. Двух секунд хватает понять, кто это, так что мой ответ не заставляет себя ждать.
«Федоров, блин! Я сказала, на этом всё. Ты обещал, что мы больше не увидимся, не услышимся, не прочитаемся и вообще все возможные «не» в этом мире. Что, черт возьми, тебе не понятно?»
Я печатаю сообщение, потом стираю и печатаю снова. Пальцы дрожат, ни то от злости, ни то от волнения, и очень хочется поднять голову к небу и покричать хоть немного. Выкричаться. Но вместо неба над головой потолок, а в соседней комнате спит приютившее меня семейство.
Чертов Фёдоров, 10 лет – никакого покоя. Только начнешь забывать – опять по кругу. И каждый раз сердце ноет, а рука тянется в пустоту в надежде сжать его руку, положить голову на плече, потому что он всегда пах счастьем, до которого не дотянуться.
Каждый раз я теряю себя и нахожу где-то в сопливых розовых облаках, рядом с ним, нашим теоретическим домом с заборчиком, голубыми занавесками и дюжиной лопоухих детей, собак и черт его знает чего еще. Каждый раз рыдаю в подушку, потому что мы не закончили, почти и не начали, и эта незавершенность тянет где-то в животе, холодной волной пробирается от коленок куда-то под ребра. Раньше это казалось даже приятным. Предчувствие, предвкушение, как будто знаешь – что-то вот-вот случится, что-то очень важное, даже волоски на руках как будто электризуются и становятся дыбом.
Но потом ты познаешь другую сторону, когда от этого чувства не можешь уснуть. Когда ночью, смотря в потолок, не можешь закрыть глаза, ведь закрыв их, упадешь куда-то вниз, хотя куда еще ниже. Когда внутри головы одновременно вертолеты, его глаза и жестокие слова, которые значат только одно – не подходи ко мне больше.
Несколько лет Лёша защищал меня от этого. Отвлекал. Сбивал с толку. И вот его больше нет рядом. Что мне делать теперь?
Злость уходит, приходит бессилие, а с ним и бессонница. Я разучилась засыпать одна. Все ищу тепла рядом. Хоть оно, как выяснилось, совсем меня и не грело.
Я проваливаюсь на 10 лет назад. Я опять одинокая и несчастная школьница в тщетной попытке уснуть.
«Я так соскучился», пищит сообщение.
И теперь я не только страдающая школьница, я еще и желе.
Желе у меня в голове, тягучее, розовое и сладкое, топит в себе мысли и остатки здравого смысла. Желе – мои трясущиеся ноги, как после первой пробежки в парке, после которой еще долго обещаешь себе завтра выйти еще раз, но нет.
Желе – мои пальцы, которые дрожат еще сильнее, больше не попадая по кнопкам.
Желе – моя сила воли, которая тает и тает, как будто на солнце, от подсветки телефона. Предчувствие. Предвкушение. Холодная волна от мизинцев до кончиков ресниц. И что-то сжимает разом все внутренности судорогой, такой болезненной и такой сладкой.
«Я тоже скучала».
Черт.
Глава 14
Спокойствие, только спокойствие. Это просто Фёдоров. Просто Фёдоров, который встретился мне в торговом центре. Какого, кстати, черта он тут делает? Так, Алиса, держи себя в руках, естественно, не дергайся и спокойно иди дальше, проходи мимо. Может он еще меня не заметил и есть шанс…
- О, Алиса! Какая встреча!