— Я сейчас, да, - Макс выгибается дугой, заваливаясь назад и я удерживаю ее свободной рукой на своих коленях. Ее тело замирает и начинает дрожать. Не удержавшись, просовываю пальцы на фалангу внутрь, чтобы ощутить сокращения мышц.
— Это было незабываемо, - с трудом ворочаю языком спустя несколько минут. Громкие стоны и крик Максим на пике до сих пор звенят во моих ушах, - прости за пошлость. - Извлекаю ладонь из ее шорт и подношу влажные пальцы к своему лицу. Втягиваю терпкий морской аромат, затем жадно облизываю. — Пойдешь со мной завтра в кино?
— Что? - Макс часто моргает, все еще не успев прийти в себя, — какое кино?
— Заберу тебя после учебы, свожу в кинотеатр, куплю попкорн с карамелью. Уверен, ты такой любишь.
— Очень, - она прикрывает лицо ладонями, — сто лет не смотрела фильм на большом экране.
— Я тоже, — мой взгляд падает на пол, — твоя извращенная собака на нас смотрела.
— Она не понимает ничего, — Макс ударяет кулачком мне в плечо, — не извращенная она. Не придумывай.
— А ее хозяйка? Сама кончила, а я страдаю, - ныряю головой в вырез топика и втягиваю воздух, - может и ты меня потрогаешь, по-дружески?
По скептическому выражению в глазах Макс понимаю, что ничего мне не обломится.
Глава 05. Позволь мне хоть что-то
Максим
- И что я делаю? - закатываю к потолку глаза в ожидании, пока Гордей откроет дверь. Но я не могла больше ждать.
Этот нахал три дня таскал меня на свидания. Чистые и невинные, как слеза младенца.
В кино мы были, кораблики в озеро выпускали и на траве валялись, в кафешке зависали. И ни разу ничего лишнего себе Гордей не позволит.
Тут приобнимет, там по спине погладит. Невинный поцелуй в щечку, комплимент, подарочек. И затягивающий омут чёрных глаз.
Я крепилась, правда! Но сколько можно?
- Доброе утро, - Гордей появляется передо мной в одних спальных шортах. Волосы взъерошены и торчат в разные стороны, на щеке след от подушки, - сколько времени?
- Восемь, - прохожу мимо него в квартиру, - вау.
Не знаю в какой период жизни он делал в квартире ремонт, но это точно был эмоциональный спад. Или просто он гот.
Все оттенки серого и чёрного, стиль брутальный лофт.
- Это что, камень? - ударяю металлическим каблучком по полу.
- Да, - дверь за моей спиной с шумом захлопывается, - ты явилась в восемь утра для того, чтобы выяснить из чего у меня постелены полы в квартире?
- И стена из темного стекла, ух ты, - обхожу хрупкую перегородку, за которой обнаруживается кухня, - вау.
- Что на этот раз? - Гордей шагает следом. Уперев руку в бока, раскачивается на пятках.
- Какое все мрачное, - с восторгом провожу по шершавой штукатурке стены. Столешница из чёрного гранита, кухня темно-серая, - жуть.
- Спасибо, - зевая, Гордей растирает лицо ладонями, - ты вчера говорила, что меня в твоей жизни много, - напоминает он.
- Угу, - ставлю бумажный пакет на кухонный островок, - я и не отказываюсь. Тебя в моей много, в меня в твоей мало.... Так что я решила сжалиться и порадовать тебя, - кружусь вдруг своей оси в экстремально коротком жёлтом платье. Юбка у него летящая, так что бедра открываются как надо.
- Дразнишь, - Гордей сглатывает тяжело, - совсем совести нет, феечка?
- Что за дурацкое прозвище? - складываю руки на груди, медленно постукивая ножкой.
- В этом платье могу называть тебя пчела, хочешь?
- Нет, - резко разворачиваюсь к столу.
- Что в пакете? - сзади к моей спине прижимается мужская грудь. Ладони нетерпеливо ощупывают живот и бедра.
- Больше не будешь изображать из себя джентльмена? - хмыкаю, пытаясь стряхнуть с себя загребущие наглые ладони.
- Макс, имей совесть, - цедит сквозь зубы. Горячие губы жадно всасывают кожу на моей шее и я инстинктивно выгибаюсь. Ягодицы ударяют в возбуждённый каменный пах.
- Блядь! - в его голосе столько боли, что мне почти его жаль. Почти.
На самом деле я прекрасно понимаю, что вертеть своей задницей перед голодным до секса мужиком, а Гордей именно такой, опасно. Он же может сорваться. И тогда...
От мысли, что может быть при таком раскладе в пот прошибает. В трусах болото.
Откуда? Почему? За что?