- Обязательно, - глаза снова на мокром месте. – Спасибо вам за всё, - шепчу хрипло.
- Если вдруг что, ты возвращайся, - Антонина Владимировна не озвучивает, что у меня с новой работой сможет не сладиться. Боится сглазить.
- Угу, - киваю, улыбаясь через силу. – Я вам так за всё благодарна. Вы мне как мама были.
Вижу, что у Антонины Владимировны тоже глаза на мокром месте. Ей бог своих детей так и не дал. Возможно, поэтому она с такой отдачей к своей работе подходит. Пытается найти выход материнскому инстинкту. Мы с этой женщиной во многом похожи. Она также сильно любит детей и тоже так и не решилась никого усыновить. Всегда говорила, что муж не хочет, да и в детском доме она может сполна себя реализовать. А потом с мужем их дороги разошлись, но возраст для усыновления уже не тот был. Мы друг друга понимали как женщина женщину. Как две души, жаждущие материнства, но до сих пор так и не получившие этого.
Ну, вот и всё. Я сделала шаг навстречу новой жизни, закрывая за собой двери детского дома. После прощания с Антониной Владимировной ещё битый час не могла покинуть уже бывшее место работы. Зашла с детками попрощаться, да так и застряла. Они не хотели отпускать. На все мои обещания, что я буду их проведывать, только носами хлюпали и обнимали крепко, не желая, чтобы я уходила.
Сердце рвалось в клочья, но глубоко внутри, каким-то шестым чувством я понимала, что сделала правильный выбор.
После обеда поехала в больницу и застала там просто умильную картину. Варя сидела на кровати, обложенная подушками, как на троне. На голове её красовались кошачьи ушки, украшенные блёстками, а Дима делал своей маленькой принцессе маникюр. Маникюр! Вокруг него стояло несколько тюбиков с лаками и ещё куча разных приспособ.
- Ничего себе, - улыбаюсь, рассматривая это действо. – Да тут настоящий салон красоты!
- Мы решили немного прийти в себя, - кивает Дима, сосредоточенно докрашивая детский мизинчик. – Блин, как вы это делаете? – пыхтит, пытаясь стереть лак, попавший на кожу. – Это же ювелирная работа!
Варя подносит руку к лицу и придирчиво рассматривает.
- Надо добавить блёсток, вздыхает она. – Тогда будет лучше.
- Всё настолько ужасно? – сокрушённо спрашивает Дима и пару секунд оценивает свою работу. - Да, блёстки точно нужны, - наконец, выдаёт вердикт, а я смеюсь. Так тепло на душе становится, что словами не передать. Наверное, это самое трогательное, что я когда-либо видела в жизни.
- Ничего, - утешает Варя отца. – Ты скоро научишься.
- А давай тебе тётя Ксюша в следующий раз маникюр сделает? – пытается откреститься мужчина от такой перспективы.
- Не-а. Ты будешь делать, - категорично заявляет ребёнок. – Тебе же опыта надо набираться.
- По-мо-ги-те, - одними губами шепчет Дима, поворачиваясь ко мне, и мы все вместе хохочем.
Кто-то скажет, что в такой ситуации не до веселья, но это будет неверно. Если зацикливаться на неприятностях, на негативе, то от этого никому лучше не станет. Напротив, негативная энергетика будет ещё сильнее усугублять ситуацию. Это правильно, что Дима нашёл в себе силы и придумал, как отвлечь Варю, да и сам немного отвлёкся.
- Варенька, ты кушала? – интересуюсь у девочки.
- Угу, - вздыхает она. – Папа заставил, хотя мне не хотелось.
И так у неё естественно и непринуждённо вылетает слово «папа», что я улыбаюсь, а Дима замирает на несколько мгновений, словно не веря в услышанное. Видимо, Варя впервые сказала при нём это важное слово.
- А папа ел? – интересуюсь, потому что вижу, как у Димы лицо меняется. Его нужно срочно спасать.
- Не-а, - мотает Варя головой. – Он от меня не отходил.
- А лак где взяли?
- Медсестра одна принесла. Папа попросил. Тут магазин недалеко есть.
- Тогда, если ты не возражаешь, я отведу твоего папу в столовую. А то он скоро в обморок голодный упадёт. Мы же этого не хотим? Нам папа крепкий и сильный нужен?
- Не хотим, - кивает малышка, и я жестами зову Диму в коридор.
Как только он вне палаты оказывается, сразу роняет лицо в ладони и какое-то время так стоит. Напряжённо, молча, застыв каменным изваянием. Трогаю его за плечо.
- Она меня папой назвала, - глухо говорит он, а после убирает ладони от лица. Вижу, что глаза у него покраснели. Мужчину буквально выворачивает от сильных эмоций. Я этот внутренний ураган кожей ощущаю.