- Откуда вы?.. А, впрочем, не важно. И раз уж вы узнали, то я не буду скрывать. Да, она спасла вашу девочку.
- Могу её увидеть? – выдыхаю. Боль за грудиной усиливается. Непроизвольно хватаюсь рукой в районе сердца.
- Она в реанимации. В критическом состоянии. Во время операции у Ксении Михайловны произошёл выкидыш. Большая кровопотеря. Мы сделали всё возможное.
В глазах окончательно темнеет, и я проваливаюсь в темноту.
Прихожу в себя и не могу сразу сообразить, как я здесь оказался. Лежу в Вариной палате, к руке тянутся трубки капельницы. Отрешённым взглядом скольжу вдоль них к месту крепления. Почему в меня воткнули эту штуку? В груди болит уже не так сильно. Зачем всё это?
- Сыночек, - ко мне подходит мама.
- Что произошло?
- Я Семёна Сергеевича позову! – мама не торопится мне отвечать.
Зато от врача я узнаю, что у меня было предынфарктное состояние. И спасло только то, что я оказался в больнице и мне смогли оказать экстренную своевременную помощь.
- Вам нельзя нервничать, - качает головой врач. – Понимаю, что ситуация патовая, но вы всё же постарайтесь. У Вари кроме вас нет никого.
- Сколько я провалялся без сознания?
- Пару часов. Но я бы настоятельно советовал оставаться в покое хотя бы ещё сутки. Не вставайте без крайней нужды. Мы назначили интенсивную терапию. Всё должно быть хорошо.
- А Ксюша?
- Не очнулась ещё. Но прошло мало времени с момента операции. Мы неусыпно следим за её состоянием. Делаем всё от нас зависящее. Не волнуйтесь, - ещё раз просит врач.
Киваю и прикрываю глаза. Легко сказать «не волнуйся». Как я могу оставаться спокойным, зная, что Ксюша находится на волоске от смерти? Она пожертвовала всем ради Вари. Родная мать потребовала денег взамен на донорство, а чужая женщина отдала всё, что у неё было. Она ведь знала, что в её положении операция слишком опасна. Именно поэтому и не сказала мне! Чтобы я не чувствовал своей вины, не отговаривал, не стоял перед выбором!
Сжал кулаки, пытаясь выровнять дыхание. Ксюша сотворила чудо для меня с дочкой. И это чудо стоило ей слишком дорого.
Ощутил, как тёплая ласковая рука ложится мне на голову и мягко гладит по волосам.
- Сыночек… - шепчет мама со слезами в голосе.
- Извини, что я заставляю тебя волноваться, - говорю хрипло, не открывая глаз. Накатывает такая усталость, что не могу отяжелевшие веки поднять. – Не говори ничего отцу. Ему нельзя нервничать.
- Что ты такое говоришь? Отдыхай, мой хороший, - шепчет мама. И я проваливаюсь в сон.
Вскидываюсь неожиданно, будто что-то внутри щёлкнуло. Мама спит в кресле. Тихо, чтобы её не потревожить, тянусь к тумбочке за телефоном и смотрю время. Три часа ночи. Меня ведёт от слабости, но я поднимаюсь и на ватных ногах тащусь в коридор. Путь до ресепшена занимает несколько минут. Такое ощущение, что продираюсь сквозь густое желе. Одышка жуткая.
- Слушаю, - девушка смотрит на меня сонными глазами.
- Покажите, пожалуйста, палату Васильевой Варвары и Морозовой Ксении.
Девушка роется в бумагах.
- Но они в реанимации.
Протягиваю пару крупных купюр.
- Мне очень нужно их увидеть.
- Хорошо, - кивает медсестра. – Только недолго.
Плетусь за ней, обливаясь потом. Чувствую себя овощем. Бесит!
Первым делом иду к дочери. Оказывается, она уже пришла в себя и хныкала, зовя меня. Дыхательную трубку у неё уже вытащили, и малышка упрашивала медсестру позвать папу. Видимо, женщина была в курсе моего состояния, потому что уговаривала девочку подождать до утра.
- Я здесь, Вареник, - улыбаюсь, шагая внутрь. Сажусь рядом с дочерью и начинаю гладить по голове. – Теперь всё будет хорошо, - шепчу. – Только потерпеть немного надо. Но ты же сильная девочка?
Сижу с дочерью пару часов, пока она не засыпает. Персонал входит в положение и вопреки правилам, не выгоняет меня из палаты. Прошу медсестру позвать сразу, как Варя проснётся, и иду к Ксюше.
Она вся утыкана трубками и датчиками. Цвет лица почти не отличается от белых простыней. Беру в руку маленькую ладошку и долго перебираю холодные тонкие пальчики. В голове ворох мыслей, а в грудине эмоциональный шторм. Надо ли что-то говорить сейчас? Слышит ли она меня? Роняю голову, утыкаясь лбом ей в плечо. Сижу так, пока меня медсестра не просит покинуть палату. Уже расцвело, и пришёл врач, чтобы проверить показатели Ксюши.