Похоже, никто не заметил беглецов, и они никого не видели. Благополучно покинув сад, миновав пешком Понте Веккио, они поймали открытый экипаж и через пять минут сошли у дверей театра.
Над входом в "Театр Дружбы" красовалась надпись:
Гастроли знаменитого парижского театра
Французской комедии в Италии.
Всё вокруг было заклеено афишами. На тумбе с надписью СЕГОДНЯ ВЕЧЕРОМ с яркой афиши загадочно улыбалась прекрасная Дама Пик с цветком чёрной лилии в руке. Вокруг дамы бабочками порхали фигурки танцовщиц, нарисованные игральные карты и кубики игральных костей, чёрных с белыми точками. Вместо нижней половины карты с перевёрнутым изображением, размещался список действующих лиц, актёров и прочие сведения об оперетте. Две половины афиши соединяла надпись "Lise Noir"[1] огромными буквами.
Виола долго рассматривала афишу, потом оглянулась на мужа. Он подмигнул ей:
— Пошли?
— Идём. А нас пустят?
— Сейчас увидим.
Войдя, они направились не в зеркальный театральный холл, а в боковой коридор, ко входу в служебные помещения. Впереди вырос служитель в ливрее и спросил, что им угодно.
— Passare all`attori francesi. Loro aspettano noi,[2] — Гиацинт на ходу достал из кармана камзола пригласительные билеты.
— Prego! — отступил служитель.
Собственно, гости даже не останавливались: страж появился и исчез, как тень. Они спокойно прошли по коридору и поднялись на второй этаж.
В довольно узком коридорчике с обеих сторон размещались дверцы с номером, как в гостинице — гримёрные актёров. Мелькали тени спешащих людей, но их было немного в этот час.
Окно в дальней стенке и окно над лестницей, ведущей в коридор, давали достаточно света, но это, как оказалось, не гарантировало от столкновения. Навстречу Виоле и Гиацинту шла очень пышная красотка с ворохом разноцветных костюмов, подвешенных на деревянную рамку. Коридор критически узок и для неё одной, но "ходячая вешалка" не сбавляя скорости, двигалась прямо на них. Гиацинт толкнул Виолу к стене и сам едва успел увернуться от тяжёлого края рамки.
— Марго, ты что, спятила?! — прикрикнул на неё граф.
Вешалка повернулась, снова чуть не задев их, и опустилась на пол. Из-за стены платьев вынырнуло удивлённое румяное лицо. Секунду красотка испуганно смотрела на них, потом вышла из-за баррикады.
— Ой! Привидение! — радостно хихикнула она, всплеснув руками.
— Чуть им не стал по твоей милости! — Гиацинт сердито потер ушибленное плечо. — Так же убить можно!
— Извини, мой золотой, я никак не хотела лишить мир твоей драгоценной жизни! — добродушно засмеялась Марго. Граф тоже сменил гнев на милость:
— И то хорошо. Не хватало, чтоб хотела!
Марго, сложив руки, любовалась на него, как на красивую игрушку, не решаясь дотронуться.
— Откуда ты взялся?
Он насмешливо хмыкнул:
— Откуда? С улицы, — Гиацинт кивнул на лестницу, по которой они пришли. — Не бойся, Маргошка, я не растворюсь в воздухе… Если ты не будешь особо махать этой штукой, конечно, — (он указал на вешалку). — Амариллис у себя?
Марго отрицательно потрясла шапкой белых кудряшек:
— Нет, она в зале, по крайней мере, была. А это кто с тобой?
Гиацинт взял Марго за локоток, как бы подводя к Виоле:
— А это, Маргошка, — моя жена. Не падай в обморок, а то я тебя не удержу. — Он обратился к Виоле: — Солнышко, это Маргаритка, наша костюмерша. Гм… то есть, костюмерша "Театр Франсе`".
Графиня протянула руку:
— Виола.
— Хорошенькая! — восхитилась Марго. — М-м… то есть, мне очень приятно познакомиться с женой нашего дорогого… графа! — (Гиацинт вовремя ущипнул её за локоть).
Виола засмеялась: