— И не надо! Пришлите его почтой!
— Вы не посмеете! — снова привстал Бораго.
— Ради принцесс! Ради всей школы! — заламывая руки, взвыл Многоножка.
— И вы туда же, Вудс! — рассвирепел директор. — Вот он, пагубный пример! Ядовитое влияние!
— Так отпустите меня, всем лучше будет! — так же преувеличенно жалобно умолял Гиацинт, отлично понимая, что просьбы о помиловании безнадежны.
— Граф, ваше слово дворянина! — потребовал Жестколист.
— Ни за что! — предмет спора неприступно скрестил руки на груди. — Вы можете получить моё тело, но не душу!
— Ну, слава Богу, — смягчился директор. — Маэстро забирайте ваш упрямый трофей, и для начала поразите воображение зрителей балом на Равноденствие! Убирайтесь оба.
— Господин директор, я хотел обсудить с вами ещё одну проблему… финансового свойства, — не двинулся с места Многоножка.
— Ещё?
— Приятно сознавать, что не я один корень вселенского зла, — иронично откланялся Гиацинт. Маркиз-директор жестом разрешил графу-ученику покинуть кабинет.
— Ската вам в печенки! — процедил Гиацинт, только захлопнув дверь и сердито упав спиной на стенку коридора. — Никак по-человечески с ними нельзя! — теперь он уже имел в виду принцесс, отгрызших у него как две акулы-людоедки два месяца каникул, которые, вообще-то, никому не лишние, а графу Ориенталь — тем более!
Спортивные занятия сейчас в самом разгаре, но графа на них уже не дождутся. Раз пошла такая пляска, он может ни на уроки, ни на экзамены вообще не приходить! А что вы ему сделаете? Престиж школы!
Сбежав по галерее, которую со стороны дворца называли садовой, прогульщик пулей вылетел во двор и, не теряя ни секунды, решил провести ближайшие полтора часа с пользой. В театре "Комеди Франсез". Он бегал туда каждую свободную минуту, благо — недалеко.
— Эй, граф! — (в Оранжерее, тем более при дворе, не у одного Гиацинта такой титул, но если вот так окликают в толпе, другие даже не обернутся. Это адресовано только ему). — Привет! Где ты был? Резак ругался… — вынырнул из толпы вырвавшихся на волю учеников приятель-паж, на три класса младше выпускного. — Он обещал… ну, я не буду повторять, — хихикнул мелкий доносчик.
— Привет, пиранья, — Гиацинт открыто пожал руку младшему, не боясь насмешек. — Ещё что новенького, кроме моих похорон?
— А правда…?
— Так. Уже болтают? — ещё больше помрачнел граф, хотя казалось больше некуда.
— Девчонки с ума сходят! — фыркнул Розанчик. — Впрочем, как всегда! Тебе не привыкать! А что случилось-то? Я слышал только, тебя вызвали к директору?
— И я оттуда не вернулся. Живым. Меня убили, с потрясающей жестокостью. Вернее, сперва продали в личное рабство школе, а я не пережил…
— А чего ж ты здесь, не вешаешься с горя?
— Прощаюсь с другом.
— А… — понимающе протянул паж. — И с девочками тоже?
— Они не заслужили. Всё из-за них! Всегда!
— Хватит, загадок, у меня сейчас геометрия! Чего случилось?
— Жестколист мое индивидуальное расписание завернул. Не отпускают раньше мая.
— Так это… здорово! — вытаращился Розанчик. — Нормально выпускной отметишь, раз в жизни!
— Ты настоящий друг! — с чувством скривился Гиацинт. — Ладно, беги. Потом на службу?