Я рыдаю, прикрывая рот, и надеюсь, что однажды я найду хоть малейшее облегчение от мучений, которые меня окружают.
* * *
— Мамочка, — говорит Брэксли, толкая меня в плечо, пытаясь разбудить меня.
— Да, детка? — Я сильно моргаю, глядя в его тёмные невинные глаза, такие же как глаза его отца.
— Я хочу есть.
— Хорошо. — Как в тумане, я встаю и иду за ним на кухню, но я всё равно так рада его видеть. Я заснула всего несколько часов назад, и теперь я функционирую только благодаря нескольким урывкам сна.
Брэксли запрыгивает на табурет у стойки, его коротенькие ножки свисают с края, пока я заглядываю в холодильник.
— Что бы ты хотел съесть? — спрашиваю я.
— Мне всё равно, — отвечает он.
Конечно, ему не всё равно. Он самый простой ребёнок в мире, когда дело доходит до еды.
— Как насчёт лазаньи? — игриво предлагаю я, поводя бровями и вытащила контейнер с остатками еды, который принесла нам мама. Его губы растягиваются в широкой ухмылке, его улыбка — единственное, что меня ещё поддерживает.
— Хорошо, — пожимает он плечами, и я закатываю глаза.
— Брось, Брэксли, я бы не стала кормить тебя лазаньей на завтрак.
— Я съем её, мамочка.
— Ты действительно хочешь? — спрашиваю я.
— Да.
— Окей. — Я ставлю блюдо в микроволновку и завариваю кофе.
— Почему ты спала на диване? — спрашивает он.
— Мне просто там удобнее.
— Потому что папы больше нет в твоей постели?
— Да, милый. — Я достаю лазанью и дую на неё, затем передаю тарелку Брэксли. Я благодарна, что его не беспокоят разговоры о том, что Бена больше нет, и я думаю, это потому, что он на самом деле не понимает, что никогда больше не увидит своего отца. К счастью, он начинает есть свою еду с довольным выражением на лице, а я стою и просто наблюдаю за ним.
Затем раздаётся звонок в дверь, выводя меня из оцепенения, и я прохожу в холл нашего уютного дома. Когда я открываю дверь, моя свекровь пристально смотрит на меня, а затем заключает в крепкие объятия.
— Как у тебя дела, Фэй? — спрашивает она, явно обеспокоенная.
— Я в порядке. Что ты здесь делаешь, Джен? — Я провожу её внутрь, и она следует за мной, пристально глядя на меня, изучая, как она всегда это делает.
— У тебя сегодня сеанс психотерапии, помнишь?
Я знаю, и я совершенно забыла об этом. Даже слово «терапия» беспокоит меня, так что вы можете себе представить, как я себя чувствую из-за того, что мне приходится идти и говорить о своих чувствах, что, похоже, никогда не помогает.
Что бы я ни делала, я всё равно изо всех сил стараюсь просто пережить каждый момент.
— Ты уверена, что с тобой всё в порядке? — снова спрашивает она, и я киваю. Брэксли в соседней комнате, так что я не собираюсь показывать ему, что я расстроена. Как обычно, я успокаиваю её.
— Всё в порядке. Проходи, повидайся со своим внуком. Он просто ест.
Когда мы входим на кухню, она бросается к нему, но её волнение сменяется тревогой, когда его красное от соуса лицо улыбается нам.
— Бабушка! — взволнованно восклицает он.
— Что, чёрт возьми, ты ешь?