Больше всего на свете я хотела, чтобы всё это поскорее закончилось. А этот мерзавец вёл себя так расслабленно, будто ничего особенного не происходит!
Слишком уж хорошая стрессоустойчивость у него для пациента нашего-то диспансера. Видимо, действительно залётный и правда только косил под психа, или же бандитские погони и распутный образ жизни — привычное для него дело.
Я на мгновение сделала мученическое выражение лица, адресованное Азизу, что он должен был сразу всё понять.
— Можешь расслабиться уже, — донёсся слегка хрипловатый голос моего пациента. — Они только заглянули и сразу же ушли.
Я резко обернулась и, убедившись, что в комнате действительно были только мы вдвоём, в праведном гневе накинулась с кулаками на этого ухмыляющегося негодяя.
— Значит давно уже ушли! Ах ты гад такой! — Я колотила его по всем частям тела, по которым только могла достать, а он, смеясь, ловко уворачивался, ставя блоки от моих ударов.
Слив таким образом добрую порцию скопившегося от последних событий негатива, я совсем выдохлась и неожиданно для самой себя заплакала.
— Сестричка, ты чего? — Мой пациент, переменившись в лице, предпринял попытку успокоить меня: — Всё хорошо, ты справилась на отлично. Эти бандиты ничего даже не заподозрили — ты будто создана для таких танцев!
Этот сомнительного содержания комплимент отчего-то развеселил меня и, вытерев слёзы, я взяла себя в руки.
Вот уж не хватало ещё непонятно перед кем да в такой ситуации совсем расклеиться. Мне нужно держаться огурцом, пока всё это не закончится.
Ну, ничего, мерзавец, я найду безопасный для себя способ выхода из этой задницы, в которую ты меня затащил.
4 глава
В комнату, с большим пакетом в руках, вошёл Баха, и сказал, чтобы мы как можно скорее сваливали из этого района, пока они отвлекают преследователей лучшими местными танцовщицами. Затем передал Азу свёрток вещей, поверх которых лежали плотно скрученные пачки с купюрами и какие-то ключи от машины, по всей вероятности, от упомянутого крепышом внедорожника. Перед тем как удалиться, выудив из пакета трикотажное ярко-красное платье, охранник молча всучил его мне.
— Оно очень короткое, я такие не ношу, — обратилась я к Азизу, — верни мне, пожалуйста, мои вещи.
— Тебя в них уже видели. Если не хочешь быть лёгкой мишенью для тех, кто нас разыскивает, лучше сменить экипировку.
Это прозвучало довольно убедительно, и не став спорить, решила последовать совету.
После только что пережитого опыта, я, должно быть, окончательно растеряла последние остатки стеснения и, забрав своё нижнее бельё обратно, начала переодеваться прямо перед мерзавцем.
В этот раз он на удивление не стал пялиться, и сам, сменил свой спортивный костюм на светлые джинсы и широкую бордово-клетчатую рубашку поверх простой белой футболки.
В комплекте с моими чёрными ботинками одолженная Бахой одежда смотрелась на мне как на эпатажной блогерше местного разлива. Для полной завершённости этого дерзкого образа не хватало только подвести губы красным или сделать «смоуки айз».
— У тебя телефон есть? — обратилась я к Азизу, когда, отъехав от клуба на безопасное расстояние, мы с ним вышли из машины, чтобы немного подышать и решить что делать дальше.
— Есть, но только для неотложных случаев.
— Одолжи? Мне надо позвонить родным.
Хоть время было ещё предрассветное, но если Фёдор Михайлович правда вызвал полицию, то они должны были уже оповестить мою семью о том, что я пропала прямо с рабочего места.
— Это не неотложный случай.
— Но они наверняка себе места не находят… Я просто быстренько им сообщу, что со мной всё хорошо, чтобы не беспокоились.
Нахмурившись, Аз выудил простенький телефончик из своего рюкзака и, прежде чем передать его мне, что-то внимательно просмотрел в нём, будто запоминая.
— Давай только быстро, нам пора ехать.
Набрала по памяти наш домашний городской номер и залипла на противно долго тянущиеся гудки.
— Слушаю? — из динамика донёсся взволнованный голос моей старшей сестры.