— Хорошо-то как, божечки! — завопила Айрин, шлёпаясь в густую, едва начавшую желтеть траву. — Задрал меня уже твой лес, Берти!
Берт, улыбаясь, сел рядом с ней. В лесу ему было надёжнее, хотя последний суточный переход дался трудно. В лесу он забывал, что тело — чужое, ущербное, непослушное. Не думал об этом. Лесу что гел, что человек, что птаха малая — одна цена. Он всех прокормит и приютит, царственно не заметив расходов, но неосторожного погубит с таким же равнодушием.
Зато Айрин так радовалась…
— По воде звук хорошо расходится, — сказал Берт. — Давай потише, а?
— Параноик хренов, — фыркнула Айрин, гибко потягиваясь. — Нету тут никого. Жаб разве что распугаю. Не знаю как ты, а я — купаться. Неделю не мылась, коростой уже заросла вообще по брови.
Она вскочила на ноги, будто совсем не устала, потянула с себя верхнюю толстую рубаху.
— Не подглядывай, — сказала, не оборачиваясь.
Берт покраснел и быстро отвернулся.
— Или подглядывай, — хихикнула Айрин. — Мне пофигу. Я-то у тебя всё видела.
Берт слышал, как сброшенная одежда шуршит по траве. Голову словно магнитом тянуло в ту сторону. Не удержался, обернулся. Успел увидеть блеск влажной от пота смуглой кожи, удивительно гармоничную линию изгиба женского бока и хитрый, весёлый взгляд карих глаз поверх плеча. Айрин тоже обернулась, чтобы проверить — подглядывает или нет.
Айрин откровенно захохотала без всякого смущения, а Берт уткнул лицо в ладони, давясь стыдом и смехом. Девушка с визгом — куда там потише! — вбежала в воду, так что брызги долетели до Берта.
Берт чувствовал, как горят щёки, и — невероятное счастье. Может, он действительно параноик, и надо расслабиться, пока они одни в этом прекрасном мире.
Да, и не забыть нанести на карту последний переход и реку.
*
Мир улыбался самым приветливым образом. Речная, в меру прохладная вода смыла с Берта усталость и пыль, солнце согрело и высушило. Похлёбка из грибов, сушёного мяса и дикой моркови, обнаруженной тут же, на поляне, удалась. Берт гордился: взятые из посёлка припасы расходовались медленно, поскольку он, бывший гел, всегда находил что-нибудь съедобное в живой природе. Выучился-таки, не забыл ничего, не перепутал.
А на открытом пространстве и без лишних глаз наконец-то можно заняться делом.
— Это что за хрень? — Айрин бесцеремонно ткнула пальцем в уже собранный медный обод.
— Этой хренью мы ночью проверим, где находимся и куда движемся, — рассеянно ответил Берт, отводя её руку. — Древний прибор, надёжный, как каменный молоток. Астролябия называется.
Она присвистнула не то восхищённо, не то недоверчиво.
— А что, компаса мало? И Стёпиного индикатора?
— Мало, — вздохнул Берт. — Не то. Перед тем, как извести детали на сигнализацию, Стас и Гриша провели для меня кое-какие замеры, но честно предупредили, что точности приборов не хватит для однозначного ответа на мой вопрос.
— А что ты спрашивал? — Она села совсем рядом, блестя любопытными глазами.
— Паола — это Земля или нет. Астролябия, по идее, должна знать больше. По звёздному небу мы узнаем место и время. Судя по характеру флоры и фауны, это северное полушарие. Проекция лапок вот этого паучка на вот этот блин покажет… Да что за чёрт?..
Астролябия не собиралась. Отсутствовала половинка круговой шкалы с точной разметкой градусов, без которой вся конструкция упорно не желала складываться в единое целое.
Окончательно убедившись, что нужная деталь таки отсутствует, Берт вытряхнул свой вещмешок прямо на землю. Переворошил всё наличное барахло дважды, хотя солидный шмат металла — это не конфетный фантик и не иголка, не пропустишь и с одного раза.
Айрин принимала живейшее участие в поисках, то есть исправно путалась под руками.
— Да святые ж ёжики! — застонал Берт, от отчаянья встряхивая явно не содержащий меди свитер. — Куда эта штука могла…
Из свитера вылетел свёрнутый уголком лист бумаги. Айрин подхватила его на лету.
— «Привет, Берти, — с выражением прочитала, развернув. Берт не успел и моргнуть. — Это письмо ты найдёшь уже на Паоле, да и то, думаю, не сразу…» Это что, от твоей девчонки? — Она скользнула взглядом в низ послания. — Да нет, какой-то Пети подписался. Он что, твой…
Пети?! Берт опомнился и выхватил листок из рук подруги.
— А тебя не учили, что чужие письма читать неприлично?! — рявкнул. Больше от недоумения разорался, но вышло зло.