— Если бы ты мог видеть что-то, кроме себя, ты бы понял, почему, — огрызнулась я. — Ты не можешь злиться на меня за то, что я веду себя как обычно, Риккард.
— Августина, которую я знаю, амбициозна, Августина, которую я знаю, могла бы покорить весь мир, если бы захотела.
— Ты выдумал эту девушку в своей голове. Ее не существует!
— Это неправда.
— Ты выделил меня из общей массы первокурсников и проявил ко мне интерес, а я также не была невинной и с готовностью приняла твоё внимание. Но колледж — это всего лишь четыре года нашей жизни. А как же остальные? Ты можешь честно посмотреть мне в глаза и сказать, что твоя семья примет меня, что я буду пригодной для Хоторнов?
Риккард выглядел пораженным.
— Мне все равно, что они думают.
— Не лги мне.
Он засунул руки в карманы, двигая челюстью.
— Ты можешь стать Хоторном, если захочешь, и ты это знаешь, — он понизил голос. — Ты просто слишком напугана.
Я ничего не ответила.
— Назови это рациональностью, назови это проницательностью, но я знаю правду, Августина. Ты боишься. Ты боишься расстаться с Джонатаном, ты боишься быть со мной, ты боишься идти к своей мечте.
Мороз пробежал по моему телу.
— Не говори со мной так.
— Я прав, не так ли?
— Риккард, ты знаешь, почему я живу с тетей и дядей?
Он замолчал. Он действительно знал — не могло быть такого, чтобы он не разузнал обо мне.
— Знаю.
— Они были великолепны, Риккард. Они были великолепны — они считали себя богами, и посмотри, что из этого вышло.
Его голос стал очень мягким.
— Ты — не твои родители, Августина.
— Пока нет, но я могу ими стать, — я встретила его взгляд. — Так что нет, я не стану выбрасывать годы своей жизни из-за парня, которого я встретила два месяца назад.
На его лице мелькнула обида.
— Когда это я давал тебе понять, что твоя жизнь будет выброшена на ветер, если мы будем вместе?
Ни разу.
— Мне надоело играть в эту игру, Августина, — признался он. — Это убивает меня. Меня убивает, что я вижу тебя каждый день, что ты так близко и не могу до тебя прикоснуться. Меня убивает, что ты растрачиваешь свой потенциал, и особенно меня убивает, что какой-то полудурок случайно заполучил тебя и не делает все возможное, чтобы удержать тебя.
— Игра не может закончиться, — пробормотала я. — Пока в ней нет победителя.
Но я чувствовала, что проигравших будет двое.