– Хорошо-хорошо, сестра. Я сделаю все, как ты просишь, – заверил меня о своем полном содействии Эдвард. – Не переживай… Хотя мне и не по душе твоя задумка.
В брате я и не сомневалась. Двадцать лет мы с ним были заодно, что бы ни затевали. Хотя обычно именно я затевала все наши авантюры, а Эдвард был верной опорой, верным сообщником, с которым мы делили все на двоих. Первая и Второй. Неразлучные близнецы Дарроу.
Собираясь к родственникам, я зашла к Эмме, предлагая отправиться вместе со мною. Сестра поморщила носик и заявила, что не собирается участвовать в моих интригах. Каким чудом она догадалось о моих планах, оставалось непонятным. Не иначе как было замешано семейное чутье.
Пришлось натягивать на лицо жизнерадостную улыбку и ехать к родственникам в одиночестве. В кои-то веки мне стало слегка не по себе. Быть может, все дело в совести, которая с интонациями моего брата шептала на ухо, что я поступаю далеко не лучшим образом.
Иногда совесть говорит абсолютнейшую чушь.
У супругов Уиллоби было трое детей: Эндрю, старший сын и наследник, любимица семьи Джейн и Майкл, совершенно невыносимый мальчишка тринадцати лет, который все силы прикладывал к тому, чтобы разрушить покой в доме.
В некоторой степени юному Майклу Уиллоби удавалось внести сумятицу в размеренную жизнь своего семейства. Прислуга перемещалась по особняку лишь нервно оглядываясь, а учителя сменялись так быстро, как позволяли приличия. Майкл быстро доносил до несчастных свое негативное отношение к образованию.
И пусть для домочадцев младший Уиллоби был сущей карой Создателя, я его обожала. В нем была та же необузданность, что крылась во мне.
Именно Майкл встречал меня первым, когда бы я ни приезжала в дом Уиллоби, словно чувствуя мое приближение заранее. На этот раз мальчишка также оказался на крыльце еще до того, как мой экипаж остановился, и принялся радостно размахивать руками, а после бросился к экипажу
Чем мне удалось заслужить подобное благоволение неуправляемого Майкла, было неясно никому. В том числе и мне самой. На меня он едва ли не молился и часто твердил, что женится он исключительно на «дорогой Еве».
Помог мне спуститься Майкл сам, хотя и редко демонстрировал хоть какие-то манеры.
– Ева, как я рад, что ты приехала! – выпалил мне мальчишка, даже не поздоровавшись.
Невежливость в полной мере искупалась выражением ничем незамутненного счастья на лице юного Уиллоби. Уж не знаю, чем я заслужила эту беззаветную любовь…
– Я тоже рада тебе видеть, бесенок, – улыбнулась я племяннику. – Джейн дома?
Мне нужно было в первую очередь поговорить именно с нею.
– Да куда она денется? – пожал плечами Майкл, взлохматив рукой темные и без того непослушные волосы. – Опять чахнет над книгами, зануда. Папа говорит, так она никогда замуж не выйдет.
Вот с этим мне и предстоит немного поработать. Читает… Читает – это хорошо. Значит тоскует о неизведанном, о чуде… Будет ей чудо. Черноглазое и удивительно красивое.
– Выйдет, Майкл, выйдет. Твоя сестра замечательная девушка и непременно найдет себе хорошего мужа.
Мальчик красноречиво хмыкнул и повел меня в дом.
– Найти что-то можно, только если ищешь. А Джейн не ищет. Она все чего-то ждет.
Увы, но я была целиком и полностью согласна с Майклом. Если не искать, то можно так и состариться в ожидании счастья. Но, с другой стороны, такое вопиющее безразличие к собственной судьбе было мне на руку.
– Как Эмма? Все так же проводит время с этими… иберийцами? – не слишком довольно уточнил племянник.
К Де Ла Серта он испытывал ничем не объяснимую, однако при этом на удивление сильную, антипатию, пусть ни Мануэль, ни Теодоро не имели как причин для дружбы с семейством Уиллоби, так и причин для вражды.
– Нет, Майкл, Эмма сейчас решила несколько разнообразить свой круг общения, – уклончиво описала я последнюю беседу младшей с сыновьями посла Де Ла Серта.
От подобной новости Уиллоби просто просиял.
– Ну наконец-то. Значит, мы снова будет с ней прогуливаться верхом!