Отец к ужину опаздывал, что, как мне показалось, расстраивало матушку. Она и так постоянно жаловалась на то, что чувствует себя вдовой при живом муже, поскольку отец больше печется об интересах державы, чем о собственной супруге.
– Дети, вы опять что-то затеяли, не так ли? – с подозрением поинтересовалась матушка, посмотрев сперва на брата, а потом и на меня.
Я пожала плечами с невинным видом и продолжила есть. Эдвард уверил маму, что все в полном порядке и никаких коварных козней мы не строим. Эмма… Эмма промолчала, словно бы вся история ее не касалась вовсе.
Ну… По крайней мере, наша младшая выросла крайне понимающей барышней.
– Ева, скажи на милость, в кого ты пошла, что постоянно норовишь во что-то вмешаться? – вздохнула наша почтенная родительница.
Я тяжело вздохнула и спросила:
– В тебя, мама? Все без устали твердят, что ты в молодости вела себя примерно… примерно также.
Именно это рассказывали нам абсолютно все старшие. Нет, без подробностей, не вдаваясь в детали, но все сходились в одном: Кэтрин Дарроу, в девичестве Уоррингтон, имела дурную привычку вмешиваться во все. Обычно себе на беду.
– Всегда надеялась, что не услышу подобные слова от собственных детей, – расстроенно произнесла мама. – Но, видимо, за все в этой жизни приходится платить…
Кажется, мама даже слегка иронизировала над происходящим.
– Ева, прошу тебя, будь благоразумна. Я понимаю, что твой характер… Да еще и это чувство… Как все некстати…
А ведь это мы еще не рассказали ей о том, что Мануэля Де Ла Серта пытаются убить… Хорошо, что не рассказали.
– Я буду благоразумна, мама, – заверила я со всей возможной искренностью.
Хотя крайне сомневалась в том, что мне удастся выполнить данное обещание.
– Врешь, – безо всяких сомнений сказал матушка, не скрывая досады. – Я в твоем возрасте говорила родителям то же самое. А после с огромным воодушевлением влезала в очередные неприятности. Правда, обычно это происходило с подачи Роберта Уиллоби.
Подобное откровение застало меня врасплох. Я никогда бы не предположила, что мистер Уиллоби, столь респектабельный джентльмен, мог кого-то втравить в неприятности. Оказывается, мог…
– Рядом со мной нет никого мужского пола с фамилией Уиллоби, – заявила я. – Так что у моего здравомыслия есть некоторые преимущества перед твоим.
Майкл еще слишком юн… А Эндрю… Избави меня Создатель от общества Эндрю Уиллоби.
– В такие моменты я радуюсь, что ты таки не поладила с сыном Роберта, – вздохнула матушка, растирая виски. – Но я прошу тебя, Ева… Мужчины – это недостаточная причина для того, чтоб забыть о здравом смысле и самоуважении.
Я украдкой вздохнула. Какая же тогда, по мнению моей матери, причина была достаточной, чтоб забыть о здравом смысле?
– Совершенно верно, мама, – согласилась я вслух, про себя же махнув рукой на все на свете. В особенности на пресловутое здравомыслие.
Леди Кэтрин Дарроу была достаточно умна, чтоб не обольщаться на счет собственных детей.
– Отец вас окончательно испортил, – только и сказала она удрученно и продолжила трапезу.
Мы с братом озадаченно переглянулись. Редко когда матушка высказывала нелицеприятное мнение о последствиях воспитания нашего отца. Точнее… никогда прежде мне не доводилось слышать от матушки что-то дурное о поступках папы.
– Нет, он просто развил наши природные задатки, – весело отозвался Эдвард, старательно разглядывая собственную тарелку.
Матушка снова тяжело вздохнула, понимая, что брат намекает на природные задатки, переданные по наследству. От самой матери.
– Сменим тему. Но я непременно переговорю с вашим отцом на тему происходящего безобразия.
Папа не явился вплоть до конца ужина. Возможно, дела, которыми он занимался, оказались слишком уж важными, или же просто не желал пока знать о наших с братом замыслах. А заодно и объясняться с матушкой. Отец был упрям. Но мама обладала этим свойством в той же мере, иначе бы просто не смогла столько лет прожить в счастливом браке с лордом Николасом Дарроу.