— Не будь такой нервной, Пенни, — говорит Такер, приближаясь ко мне. — Я заплачу тебе столько же, сколько платит Райдер. Я хочу попробовать эту сладкую киску.
— Нет… — я делаю несколько шагов назад, пока не упираюсь в стеллаж в гостиной.
Он склоняет голову набок.
— Нет? — его глаза темнеют и бросают на меня убийственный взгляд. — Это не выбор, сука. Ты отрабатываешь деньги клуба, так что каждый в клубе имеет право трахнуть тебя.
Страх овладевает мной и удерживает на месте. Не в силах пошевелиться, я просто стою и дрожу как осиновый лист. Он поднимает руку и хватает мою футболку, разрывая ее. Затем он хватается за мою грудь, болезненно сжимая ее, и в этот момент я вырываюсь. Боли, которую он причиняет, достаточно, чтобы заставить меня двигаться.
Я отталкиваю его от себя, прикрывая грудь одной рукой и пытаясь пройти мимо него. К сожалению, я недостаточно быстра. Он хватает меня за руку и толкает обратно к стеллажу.
— Сука, я не говорил, что мы закончили, — рычит он. Прежде чем я успеваю попытаться освободиться, его кулак врезается в мое лицо. Моя голова откидывается назад, ударяясь об угол полки. Слишком знакомая боль распространяется по моему лицу и затылку. Я зажмуриваю глаза, ожидая новых ударов.
По комнате разносится пронзительный предупреждающий рык. Мои глаза открываются как раз вовремя, чтобы увидеть, как большое тело Моджо приближается сбоку и вгрызается в ногу Такера.
— Какого хрена? — Такер отступает назад, на его лице написаны шок и гнев. Пользуясь случаем, я бросаюсь к задней двери. Мысленно поблагодарив Моджо за то, что он спас меня от этого засранца, я вылетаю за дверь и бегу так быстро, как только могут нести меня мои ноги. Я не знаю, куда иду и что делаю. Сейчас у меня на уме только одно.
Сбежать.
Глава 8
Райдер
Как только я выключаю воду, я слышу громкий лай Моджо, раздающийся из другой комнаты. Я натягиваю шорты, не удосужившись вытереться, прежде чем выбежать из ванной. Такер лежит на полу, пытаясь защитить свое лицо. Моджо нависает над ним, все еще в режиме атаки, а Пенни нигде нет.
— Убери от меня свою гребаную собаку! — кричит он и пинает ногой, едва не задевая Моджо. На его темных джинсах огромная дыра, под которой видны кровавые следы укусов.
Что за хрень? Я оглядываю комнату. Куда делась Пенни?
— Моджо, иди сюда! — моя собака рычит на Такера, но слушается моей команды и садится возле моей ноги. — Что, блять, только что произошло?
Такер поднимается на ноги.
— Эта твоя гребаная шлюха велела твоей тупой шавке напасть на меня. Вот что, блять, произошло!
Я перехожу от растерянности к ярости, минуя раздражение и гнев. Только я могу обзывать Пенни, и никто не называет мою собаку шавкой. Но что меня действительно задевает, так это то, что он просто солгал мне в лицо. Я знаю Пенни, и я знаю Моджо. Я еще не знаю, что произошло, но я знаю, что Такер лжет об этом.
— Тебе лучше пойти и промыть рану, может, даже наложить несколько швов, — небрежно говорю я.
Дать ему понять, что я сейчас чувствую на самом деле, — плохой ход. Так что я разыгрываю представление и делаю вид, будто все это меня не волнует. Прихватив пиво из холодильника, я замечаю, что задняя дверь открыта. Я сажусь на диван и закидываю ноги на журнальный столик, наблюдая, как Такер осматривает свою ногу. Когда он, наконец, с ворчанием встает, то даже не смотрит на меня.
— Бумаги на столе, — рычит он и, прихрамывая, уходит.
Я слушаю, жду, когда его мотоцикл покинет мою подъездную дорожку, а затем вскакиваю и выбегаю через заднюю дверь. Мой сосед выходит из своей задней двери и бросает на меня неприязненный взгляд. Наверное, потому что на мне одни шорты, но мне все равно.
Моджо следует за мной по пятам, когда я обыскиваю задний двор и дом.
— Найди ее! — приказываю я ему, и он обнюхивает двор.
Ему не требуется много времени, чтобы уловить ее запах и пойти по следу. Ведя меня через соседские дворы, он приводит меня к небольшому парку в конце дороги. Пенни сидит под большим дубом, подтянув ноги к телу и обхватив колени. Я не вижу ее лица, потому что ее голова свисает вниз, а лоб прижат к коленям. Ее волосы свисают по бокам, как занавес, из-за чего невозможно увидеть ее глаза. Тем не менее, я знаю, что она плачет, по слышным всхлипам и по тому, как ее тело вздрагивает при каждом звуке.