— Ты в порядке, милая?
Я поднимаю голову, чтобы посмотреть, откуда доносится голос, и вижу пожилую женщину, стоящую в нескольких футах от меня. Она держит две сумки с продуктами, которые выглядят слишком тяжелыми для нее.
— Я в порядке, — вру я, — Но кажется, вам нужна помощь.
Я заставляю себя встать.
— Могу я помочь вам донести пакеты?
— Это было бы очень мило с твоей стороны, — она протягивает мне одну сумку. — Я живу недалеко отсюда, всего в одном квартале.
Я следую за милой старушкой к ее дому, радуясь, что она больше не задает мне вопросов.
— Здесь я и живу, — говорит она, когда мы доходим до входа в квартиру. — Поставь, пожалуйста, сумку на ступеньки. Отсюда я справлюсь.
Я делаю, как она просит, оставляя пакет на верхней ступеньке. Я поворачиваюсь, собираясь уйти, когда она протягивает мне руку.
— Вот, возьми за свои хлопоты, — я смотрю вниз на двадцатидолларовую купюру в ее руке.
— Все в порядке, правда. Я рада помочь.
— Я тоже, дитя. Пожалуйста, возьми. Может быть, на билет на автобус отсюда.
— Спасибо, — я беру купюру из ее рук и засовываю в карман свитера. — Правда, спасибо.
— Автовокзал в той стороне, — она указывает в ту сторону, откуда мы пришли минуту назад. — Удачи, — она мило улыбается мне, и от ее доброты я чуть не плачу.
Я смотрю, как она берет свои сумки и исчезает в здании, прежде чем повернуться и начать идти.
Пройдя несколько улиц, я оказываюсь на автобусной станции. Подойдя к кассе, я думаю, хватит ли у меня смелости сесть на автобус, но я знаю, что должна.
* * *
Поездка на автобусе длится недолго. Всего двадцать минут езды за город, и я здесь, выхожу из автобуса на улице, где я выросла.
Пока я иду к дому, который раньше называла своим, в животе поднимается страх. Я так давно не разговаривала с родителями. Возможно, они даже не хотят меня видеть.
Я должна вернуться в женский приют, но это будет первым местом, где Райдер будет меня искать. Наверняка это второе место, а значит, я не могу оставаться здесь долго. Я останусь лишь для того, чтобы рассказать им правду и сказать, как мне жаль.
Когда я подхожу к дому, мне кажется, что я вернулась в прошлое… в лучшее время. Все выглядит так же, папа подстригает траву, а мама следит за тем, чтобы цвели цветы. На крыльце висит ветряной колокольчик, его нежный звук немного успокаивает мои нервы.
Несколько минут я стою перед дверью и набираюсь смелости, чтобы постучать. Когда я наконец поднимаю руку и стучу костяшками пальцев по тяжелому дереву, мое сердце бешено колотится о грудную клетку.
Борясь с желанием убежать, я заставляю себя стоять на месте и ждать.
Мгновение спустя я слышу приближающиеся шаги, и дверь распахивается. Все, что я могу сделать, это стоять на месте, застыв во времени и затаив дыхание.
Мама смотрит на меня, ее глаза невероятно расширены, будто она не может поверить, что я действительно здесь.
— О, Пенни, — наконец говорит она, делая шаг ко мне. Она обхватывает меня руками и притягивает к себе так, как это может сделать только мать. — Мы так волновались за тебя. Мы думали…
— Мне так жаль, — бормочу я ей в волосы, и она обнимает меня еще крепче.
— Не извиняйся, милая. Я просто так рада тебя видеть, — она отстраняется, в ее глазах блестят слезы. Она обнимает мое лицо обеими руками, потирая мои щеки большими пальцами. — Мы так скучали по тебе, Пенни.
— Я тоже по вам скучала.
Больше, чем я могу выразить словами.
— А теперь заходи и расскажи мне, что случилось, — она заводит меня в дом и закрывает за мной дверь. Ведя меня на кухню, она выдвигает для меня стул. — Садись, я приготовлю тебе горячий шоколад.
Я сажусь и смотрю, как она достает чашку.