Виктор Моралес находился среди толпы, возглавляя ее спереди.
В официальном отчете судмедэкспертизы говорилось, что Елена Моралес умерла от вдыхания дыма в их летнем доме в Адраре, где она отдыхала летом. Пожар был признан пожарной службой несчастным случаем, где заявили, что неисправный провод оборвался и стал причиной ее смерти.
Тело Елены было настолько сильно обожжено, что ее невозможно было узнать, поэтому они решили использовать закрытый гроб. Как только гроб был установлен, голос священника прозвучал на весь участок: "Елена Моралес была любимой женой и другом. А теперь ее муж, Виктор, хотел бы сказать несколько слов".
Виктор Моралес поднялся со своего места и направился к маленькой сцене, где стоял священник, встав перед микрофоном.
— Спасибо, пастор Эрнандес, — сказал он, слегка кивнув в его сторону в знак благодарности.
После стольких лет можно было подумать, что эффект от его голоса должен был исчезнуть, но острое напоминание осталось.
Горе пропитало воздух, заполнив мои легкие, но его быстро сменил знакомый горький привкус гнева. Мое сердце сжалось при воспоминании о том, когда я слышала его в последний раз, мои глаза закрылись, когда воспоминание обрушилось на меня, как приливная волна, против моей воли.
Крики. Выстрелы.
Безжизненное тело моей матери на полу нашей гостиной, ее некогда яркая коричневая кожа теперь потускнела, нити крови извивались, как ядовитые змеи, по передней части ее халата.
Ее широко раскрытые глаза были прикованы ко мне, тени ужаса затуманили ее выражение, когда она поняла, что все кончено.
И я была следующей в очереди.
Механический стук опускаемого в землю гроба вернул мое внимание к настоящему. Я отмахнулась от нахлынувших воспоминаний, прежде чем мой взгляд снова остановился на человеке, который отнял у меня все.
Когда гроб опустился и скрылся из виду, священник жестом изобразил на груди знак креста, затем закрыл Библию и воззвал к Богу, провозгласив "аминь", за которым быстро последовало эхо всех остальных "аминь".
Моралес наклонился и набрал горсть земли, а затем бросил ее на гроб, как раз когда капли дождя начали барабанить по моей коже.
В последний раз отдав дань уважения, гости разошлись, море людей в черном и с зонтиками покидало кладбище. Я прижалась поближе к дереву, стараясь оставаться вне поля зрения.
Несколько человек остались позади, болтая на одной стороне, в то время как его люди предложили Моралесу перейти к его машине, но он поднял руку, останавливая их, как будто ему нужно было больше времени, прежде чем покинуть ее.
Затем он просто стоял там, нависая над мертвым телом своей жены. Как будто ему было не все равно.
Мои руки дрожали от желания прекратить этот фарс, но вместо этого я засунула их в карманы куртки, сжимая пистолет, спрятанный внутри, холодный металл подавлял это желание.
С годами мои навыки стрельбы улучшились, и я могла легко покончить с этим, выстрелив ему в голову. Но быстрая смерть никогда не была бы для него достаточно удовлетворительным концом.
Месть была намного слаще, когда ты можешь насладиться ею.
Смерть была всего лишь одним мгновением во времени, но я хотела, чтобы он жил в страданиях. Я хотела причинить ему боль самыми ужасными способами, хотела, чтобы он видел, как то, что он любил больше всего, утекает из его пальцев.
Контроль.
Поскольку одна из его самых ценных вещей уже была под землей, ему оставалось потерять еще одну вещь. Когда-нибудь, очень скоро, я получу удовольствие от того, что он увидит, как все, ради чего он работал, сгорит в огне.
Несмотря на усиливающуюся бурю, он оставался неподвижным. На нем был черный костюм-тройка с начищенными черными ботинками, дождь хлестал по его фигуре. Его волосы цвета черного дерева прилипли к лицу, на его чертах застыла маска скорби.
Со стороны люди видели убитого горем мужа, оплакивающего свою жену, что давало возможность нескольким скрытым камерам сделать снимок.