Место, куда он указал, находится на первом этаже высотки через дорогу, нет смысла заново парковать машину. Они добираются пешком. Ника идёт позади, разглядывая широкую спину. Сегодня на нём чёрное худи и джинсы, которые, чтоб их, сидят слишком хорошо, чтобы это было реально. Но он реален. Он не только в её голове. И это дерьмово. Дерьмово и то, что она смеет думать о том, как и что на нём сидит, ведь это не её дело. Никогда не было. Не должно им быть.
Официант провожает их за столик у панорамного окна, откуда видно набережную и мост. Нике неловко в подобном месте. Одета не так, накрашена не профессиональным визажистом, с сумкой по скидке за тысячу за плечами. Ден же, напротив, как рыба в воде: быстро выбирает блюдо в меню, не смотря на цены. Ника утыкается в лист, округляя глаза от баснословности сумм, и называет сотруднику первое попавшееся, где нулей чуточку меньше. Он цокает языком, и делает заказ за неё, отменяя, видимо, паршивый выбор.
Она смотрит в окно, когда рядом раздаются шаги, а затем и низкий, хорошо поставленный мужской голос:
– Рад тебя видеть сын, но лучше бы ты был без... спутницы.
Глава 5.2 Ника
Взгляд цепляется за носки блестящих классических туфель, а после плавно скользит к жёсткому лицу с выраженными скулами, прямым длинным носом и коротко стриженной бородой. Она отводит глаза почти сразу, потому что выдержать холод в его радужке физически нереально. Ей кажется, что ещё немного контакта, и Никольский старший превратит её в глыбу изо льда, чтобы разбить в ту же минуту – в мелкую крошку.
– Доброго дня, отец, – сдержанно кивает Ден, отодвигая в сторону стакан с водой. Его встреча ничуть не смущает, он даже не выглядит ошарашенным, точно всё так, как и должно быть. И она начинает догадываться, что вся поездка затевалась ради этой минуты.
– Зайди ко мне, как поешь, – приказным тоном говорит мужчина, поправляя серебристый галстук. – Не задерживайся, у меня ещё встреча с партнёром через два часа.
Он уходит, а у неё совершенно пропадает аппетит. Он не появляется даже тогда, когда официантка ставит на стол ароматные блюда. Салат вяжет на языке, хоть и не должен, а апельсиновый соус к утке дерёт горло. Ника водит вилкой по тарелке без энтузиазма, пока Ден неспешно расправляется со своим стейком и запечённым картофелем.
– Доедать не будешь? – спрашивает он и расплачивается наличными, укладывая деньги в тонкую кожаную счётницу, щедро добавляя к сумме несколько купюр.
– Нет аппетита, – морщится она, отодвигая почти нетронутое второе в сторону. Он ведёт плечами и поднимается, следом подаёт ей руку, которую Ника предпочитает не заметить.
Лифт везёт их на верхний этаж, а она тем временем окончательно убеждается, что выбор ресторана был не случайным, а вполне осознанным. Каковы шансы наткнуться на такого занятого бизнесмена, как его папаша? Вряд ли это возможно, если только у Дена нет на руках его расписания. У него оно есть. Ника уже не сомневается.
Двери закрываются за спиной, отрезая их от спасительной свободы. И она понимает, что сбежать не получится. Ей придётся стоически перенести предстоящий разговор, который, вероятно, касается её, иначе к чему ей присутствовать?
Никольский старший сидит в кресле и выглядит напряжённым, как перетянутая струна: спина идеально прямая, будто позвоночник заменили на стальной прут, пронзительный строгий взгляд синих глаз и пальцы, сомкнутые на странице документа так, что вот-вот бумага может обратится пылью.
Он не откладывает лист в сторону с их приходом, лишь оглядывает с прищуром, брезгливо поджимая губы, когда дело доходит до неё.
– Отец, – начинает Ден, но мужчина поднимает ладонь вверх, заставляя его замолчать.
– Что за история с женитьбой? – чеканит слова он. – Это же та девка, что на тебя напала. Или я чего-то не понимаю?
Ника стоит позади и старается оставаться незаметной, боясь сделать не то что движение, даже громкий вдох. Ей чудится, что тогда Никольский старший испепелит её на месте, не оставив и следа.
– Ну, пары склонны ссориться, будто не знаешь, – легкомысленно замечает Ден, неопределённо взмахивая рукой.
– Если бы Катерина делала что-то подобное, она не стала бы моей женой, – отрезает мужчина. – Твоя пассия – человек, не вампир. Но, думаю, ты и так это знаешь.