– Нет, я с тобой, – отрезает, подныривая ему под руку.
В комнате стоит койка в самом углу. Помещение похоже на её прошлую палату разве что без капельниц. На постели лежит мужчина средних лет, глаза его закрыты, из чего Ника делает вывод, что он без сознания. На табурете вблизи примостился Макс, изучающий толстую папку с документами. Когда они вторгаются, он не сразу переключает внимание с бумаг.
– Какого хрена? – говорит Ден, она слышит опасные ноты в его голосе.
– Какого хрена я пытаюсь избежать ненужных последствий? Даже не знаю, – лениво отзывается Макс, откладывая кипу на простыни.
– Ты мне не сказал, мы вчера обсуждали детали, – тон пропитан ядом, недовольство грозит выплеснуться наружу. Ника осторожно сжимает рукав пиджака мужа, что замечает его брат. Он едва заметно усмехается. – Вижу, вы всё-таки поладили.
Она открывает рот, чтобы сказать хоть что-то, но не успевает.
– Не твоё дело. Отвечай на вопрос, он у меня один. Сейчас нельзя действовать опрометчиво. Запасы не бесконечны. Что случится, если дозы не хватит на отца?
– Даже не знаа-аю, – тянет Макс, явно планируя вывести брата из себя.
– Максим! – шипит возмущённо она. Он отмахивается.
– Ладно, ты-то не ори, – вздыхает, взъерошив короткие волосы. – Нам хватит. Я не идиот. А тебе не помешало бы успокоиться и включить мозги. Не знаю, чем ты сейчас занят, но вижу, что не нашей общей проблемой, – при этих словах он многозначительно смотрит на Нику, из-за чего ей становится некомфортно. Она ёжится, испытывая толику вины, ведь в последние дни Ден и вправду не посещал работу. – Алексей Еховски, сорок три года от роду. Как видишь, больше не вампир. Побочных эффектов Юрий не увидел, так что всё прошло отлично. Исцелим папину свиту, себя, разбогатеем, как создатели лекарства. Круто, верно? – излишне весело и вдохновлённо вещает он, активно жестикулируя. Ника в который раз поражается его развитой мимике, ведь он до сих пор является заражённым. И откуда столько берётся? Не похоже на притворство.
Пальцы мужчины на кровати дёргаются, он постанывает и открывает глаза. Она не видит там ни жажды, ни безумия. Он выглядит полностью здоровым. Ни намёка на алые отблески.
– О! С добрым утром! – улыбается Макс, поворачивается и обращается уже к ним: – Заканчивайте бардак. Всё в порядке, я не испорчу план. Давайте, валите, если не хотите сами ему объяснять последние три недели.
Ден цокает, недовольный обсуждением, однако не спорит. Ника рада, потому что время для ругани неподходящее. Они следуют к выходу, когда вслед доносится:
– А, совсем забыл. Звонила Ксюха, жалуется, что ты трубки не берёшь, – на предложение связаться со знакомой он получает оскал.
Она ощущает облегчение, ведь совсем не желает, чтобы он общался с этой стервой.
– Мне не до её нытья.
Макс качает головой, взгляд его становится печальным.
– Перезвони ей. Мужик, это вроде как важно. Не похоже, чтобы она нагнетала. Просто переживает.
Они выходят вон, но Нику не покидает ощущение, что об этой Ксюше ей известно не всё. Далеко не всё. Дочь партнёра, бывшая любовница? Вряд ли Никольский так переживал или акцентировал на просьбе внимание, если бы там не лежало нечто большее.
Кашель срывается с губ. Она скрывает за ним неловкость будущего вопроса.
– Ден, – обращается к нему, глядя на гладкий подбородок, щёки, выделяющиеся острые скулы.
– Что? – хмурится он, не ожидая ничего хорошего.
– Кто она для тебя? – ей не то чтобы важно, в конце концов, он выразил свою позицию, но вдруг и правда что-то стоящее, а он упустит из-за банальной боязни её обидеть. – Я имею ввиду, может, стоит последовать совету Макса?