Но в глубине души я знаю, что не просто монстр. Теперь я ее монстр.
Я принадлежу этой маленькой женщине, и когда она вернется за стену, мое сердце последует за ней.
Кот громко мурлычет, и я знаю, что он чувствует то же самое. Крошка перебралась за стену, чтобы спастись от своего народа, но она вернется туда, где ее место, и оставит нас здесь, а мы останемся в недоумении, как мы могли жить до нее.
— Не уходи, малышка. Оставайся здесь с чудовищами... со мной. Я обещаю, что буду защищать тебя так, как тебя никогда не защищали. Ты больше никогда не будешь голодной или испуганной. Останься, — умоляю я, зная, что она меня не слышит.
Знаю, что она уйдет.
▪ 14 ▪
АРИЯ
Мне жарко. Очень, чертовски жарко. Так не привычно для меня, потому что в той убогой лачуге, в которой я живу, обычно холодно, и более того, я сыта.
Сыта и в тепле.
Я не дома.
Открыв глаза, первое, что вижу, это красную кожу, и только тогда я вспоминаю, где я и к кому прижимаюсь. Застыв, я понимаю, что едва дышу, но он дышит. Он медленно вдыхает, а когда выдыхает, воздух обдувает мои волосы. Его голова прижата к моей. Я прижимаюсь к его груди, ноги Красный переплел с моими и хвостом обвивает меня, словно приковывая к себе. В комнате тихо, только его дыхание и мое колотящееся сердце.
Акуджи.
Мой монстр ― не мой. Он тот монстр, который спас меня от своего народа, тот, кто кормил меня и оберегал. Я никогда раньше не спала так крепко и долго, обычно вздрагивая от любого шума. И неожиданно я понимаю, что с ним чувствую себя в безопасности ― в безопасности и под защитой. Это так непривычно, ведь меня всегда предупреждали, что монстры съедят меня. Теперь, когда я знаю, что мой собственный народ создал их, все обретает смысл. Неудивительно, что они ненавидят нас...
Ну, большинство из них.
Аку не ненавидит, особенно если судить по вчерашнему вечеру. Он собирался поцеловать меня, я была уверена в этом, и какая-то часть меня хотела этого. Хотела поцеловать большого, красного страшного ублюдка, который прикасался ко мне так, будто я хрупкая. Я слегка запрокинула голову, и Акуджи опустил голову на меховое гнездо под нами, и, воспользовавшись моментом, я хорошо рассмотрела лицо Аку, пока он спит, чтобы проанализировать и запомнить. Мне так и хочется подтянуться и погладить его волевую скулу и щеки, даже когда клыки Аку выглядывают над почти темно-красными губами. Он поистине красив. Как кто-то может смотреть на него и думать о чудовище?
Да, он гигант, у него хвост и рога, но после одного взгляда в его глаза я поняла, что он лучше большинства человеческих мужчин.
Меня охватывает боль от того, что случилось с ним, с его народом. Я не могу винить их за гнев. Я тоже ненавижу свой народ, но лично меня они никогда не пытали так, как этих людей. И они люди, а не монстры. Их различия только делают их еще более привлекательными.
Я облизываю губы и крепче прижимаю руки к груди Акуджи, чувствуя, как напрягаются его твердые мышцы.
Я была только с одним парнем, просто потому что хотела узнать, каково это, но он даже близко не стоял с ним. Парень был худым и голодным, как все мы, бедняги. Он испугался, и все быстро закончилось, оставив меня неудовлетворенной и грязной. Но сейчас, прижимаясь к своему чудовищу, все остальные мысли исчезли. Настоящая похоть нахлынула на меня, пока я не поняла, что именно так и должно быть ― хотеть кого-то так сильно, что трудно дышать. Я сжимаю бедра, пытаясь избавиться от этой глубокой жгучей боли, которая появилась, когда я впервые увидела его, сидящего на своем троне.
Люди говорят, что они монстры, а его называют уродом.
Но все, что чувствую сейчас, жгучее желание. Мое воображение несется вскачь, когда представляю, каково это — почувствовать эту силу, в объятьях которых нахожусь, узнать вкус его рогов и испытать всё, на что еще способен его хвост. Аку все еще счастливо спит, но я возбужденная и пыхчу рядом с ним, практически извиваясь, чтобы быть ближе.
Похоть надо мной берет верх, и я не узнаю себя.
Лучше разбудить Красного, настоять на продолжении поисков и вернуться домой, но я не хочу этого, не сейчас. Сейчас я хочу, чтобы он проснулся и закончил то, что начал. Хочу, чтобы он поцеловал меня так, как мы оба того хотели, и хочу знать, такой ли он на вкус, как пахнет.