Глава 11: Пепи, где твой чулок?
Ну конечно! Размечталась! Ещё бы меня оставили в покое, как бы не так. Но раньше меня хотя бы беспокоили во сне, а теперь я слышу голоса и во время бодрствования, хотя бодрой меня в последнее время можно назвать с натяжкой. А может, у меня того, кукушечка не в порядке, с учётом последних событий я бы не удивилась. Способность удивляться вообще у меня утрачивается с пугающей скоростью. Удивиться чебугремлину я ещё могу, а вот собственному сумасшествию — уже нет. С другой стороны, нельзя исключать, что первое — естественный продукт второго.
— Соня, ну что ты ерунду городишь, — вмешался в мои раздумья голос Бородина внутри моей многострадальной черепушки.
— Витя, заходи! — просто-таки проорала я дурным голосом.
— Ну и зря. Спокойно бы поговорили сначала вдвоём, — не одобрил моих действий «брат по разуму».
Ответила бы я ему, что он никак не ассоциируется у меня с понятием «спокойно» ни в каких измерениях, но это означало бы снова вступить в диалог, чего хотелось избежать. Дверь в комнату приоткрылась и на пороге появились двое из ларца, нет, ну не одинаковых с лица, конечно, но что-то общее в выражении их глаз точно было. Несомненно, схожесть можно было проследить ещё и в характере, и в умении появиться не вовремя где бы то ни было. Мой наставник, цепким взглядом оглядев комнату, хотел что-то сказать, но не успел, так как Хан, принял стойку охотничьей собаки, и самоотверженно начал на меня рычать.
Ну вот, началось утро со скандала, а так хорошо общались…
— Рома, что здесь происходит? — удивил меня «с разбега» брат Бородина.
Хан продолжал скалиться, выгибаясь в стойку перед броском. Шикарный мех пса приподнялся, даже, можно сказать, вздыбился и распушился, так чтобы животное занимало больше места в пространстве.
Мне кажется, или он действительно собрался меня укусить?
— Рома, я спрашиваю, что здесь происходит и откуда рядом с Соней взялся боря? — на этих словах мой ночной гость с треугольными зубами выпрыгнул из-под одеяла с шипением и оскалился.
— Простите, а я вам не мешаю? — вклинилась моё чувство справедливости, чтобы обозначить как-то моё охреневшее присутствие.
— Соня? Ты что, сейчас в сознании? — Витя выглядел таким беспомощным, сказав эти слова, будто заплатил за чашку кофе 800 рублей, а ему принесли бардомашку из растворимого цикория и тухлой воды.
— Почему тебя это удивляет, если вот она я, сижу перед тобой, практически в неглиже и веду осмысленную беседу? — уточнила, почесав указательным пальцем шею, которую щекотали свалявшиеся за ночь волосы.
— Он эмпат, Сонечка, он сейчас чувствует меня, и обычно это значит, что ты находишься без сознания, — это уже проявился голос Бородина в моей голове.
— Что значит обычно? — возмутившись, спросила я у него там же, сохраняя молчание в диалоге с Витей.
— Ну, скажем так, твой закоренелый лунатизм нередко выливался в наши встречи с твоим куратором, так собственно ты и оказалась в нашем любимом институте, — подтвердил кое-какие мои догадки Роман.
Пока мы вот так болтали в голове с Бородиным, Витя продолжал молча, но напряжённо ждать ответа, а вот недочебурах, наоборот, успокоился, а Хан по-прежнему держал острую позу готовности к обороне или наступлению, кто его разберёт, этого пса.
— Я жду!— не выдержал Витя.
— Да в сознании я, — бросила зло,— и твой Рома тоже тут, у нас с ним, похоже, вечеринка с гостями, если хочешь, то можешь присоединиться, пусть и припёрся без приглашения.
Витя и Хан всё ещё смотрели на меня с неодобрением, но, может, не на меня, а на моего нового знакомца с треугольными зубами. Шипел недочебурах, конечно, довольно угрожающе, даже напомнил мне бывшую уличную кошку нашей соседки по даче. Не хотела бы я проверять на остроту эти акульи зубки. Лучше будет, если получится ситуацию разрядить.
— Не вздумай снова упоминать борю в разговоре, — нарушил ход моих мыслей голос Бородин.
— Почему?
— Это не имя, это собирательная кличка как типа Барбос или Шарик для собак, но для чумовых. Сокращение от Болезни-Раны-Язвы. Чумовые считают это унизительным прозвищем, — быстренько ввёл меня в курс дела голос в голове.
— Софья, мне бы поговорить с Романом, — опомнился, наконец, Витя.
— Ну так вперёд, что тебе мешает, если он тут, — пожала я плечами.
— Конфиденциально.