— Его зовут Зейн, — ответила я за него. — И он из клана округа Колумбии. Их сюда пригласили.
— Сюда не приглашают случайно, — отрезал Миша.
— Ну, я думаю, что всё бывает впервые, — от ледяного тона Зейна могли бы замерзнуть листья на деревьях вокруг.
Я привыкла считать Мишу одним из самых высоких и устрашающих Стражей, которых я видела, даже когда он был в человеческом обличье, но прямо сейчас, я думала, что Зейн мог бы занять первое место.
— Мне плевать, пригласили тебя или нет, — ответил Миша, от него исходила волна жара, с этими словами он опередил Зейна в неофициальном соревновании ужасающих Стражей. — Ты не должен ошиваться вокруг и говорить с ней.
— Во-первых, я не ошиваюсь вокруг, — сказал Зейн. — Во-вторых, почему я не могу говорить с ней? Это потому что она человек или потому что она сначала бьёт, а потом говорит?
О, мой Бог! Я обошла Мишу и свирепо глянула на Стража-блондина.
— Я накинулась на тебя потому…
— Я подошёл к тебе сзади? Извини. Постараюсь больше так не делать, — ответил он, и даже не видя его лица, я слышала улыбку в его голосе.
— Что ты здесь делаешь? — потребовал Миша, и на этот раз не от меня.
Зейн помолчал прежде, чем сказать:
— Просто нужен был свежий воздух. Поездка была долгой.
Я выгнула бровь, удивляясь, что он не бросил меня под автобус и не переехал.
— Ну, теперь, когда ты подышал свежим воздухом, предлагаю тебе вернуться в Большой зал.
Отчасти я ожидала, что Зейн откажется. Он показался задиристым типом.
Но он удивил меня, отступив.
— Да, думаю, самое время вернуться.
— Отлично, — прорычал Миша.
Зейн наклонил голову в мою сторону.
— Приятно было познакомиться… Тринити Линн Марроу.
Я была близка к тому, чтобы взорваться, как фейерверк, тот, что визжит, но Миша схватил меня за руку, и я проглотила ругательства, что вертелись на языке, но прокричала:
— Я поступлю правильно и проигнорирую это.
— Но аморальной быть куда веселее, — эхом отозвался Зейн.
Я повернулась туда, где был Зейн, но Миша не отпустил меня и потащил прочь, прежде чем я смогла придумать достойный ответ.
— Проклятье, Трин.
— Что? — мне приходилось делать огромные шаги, чтобы успевать за его до дури длинными ногами. — Я ничего не сделала.
— У тебя всегда «ничего не сделала».
Я нахмурилась.
— И о чём это ты?
— Ох, я не знаю. Может о том разе, когда ты разозлилась и спряталась в Большом зале на целый день, заставив всех считать, что ты пропала? И когда тебя нашли, ты сказала что-то вроде «я не сделала ничего такого плохого».
— Что? — я пренебрежительно вскинула руку. — Мне тогда было от силы лет восемь, и ты был очень груб со мной.
— А как насчёт того раза, когда ты скулила до тех пор, пока я не взял тебя с собой в кино за пределы общины, и ты бросила меня, чтобы увидеться с ребятами, с которыми познакомилась в Интернете?
— Я работала.
— Нет, ты играла в «Говорящую с призраками»[1], — поправил он.
— Это не игра! Там был дух, которому нужно было передать очень важное сообщение.
— А как насчёт того случая, когда ты свалилась с крыши, а обвинили в этом меня? Это случилось приблизительно месяц назад.
Я поджала губы.
— А что ты скажешь про ночь, когда ты оказалась за стеной и вступила в схватку с Одержимыми, а, Трин?
Жар затопил мои щеки, когда мы вышли из-под деревьев, и в поле зрения появился дом Тьерри.
— Ты прекрасно знаешь, почему мне нужно было это сделать, и ты тоже выходишь за стенами.
— Мы говорим не обо мне.
— О, ну, конечно же, нет.
Миша проигнорировал это.
— Ты станешь причиной моей смерти.
— Мне кажется, ты драматизируешь, — сказала я, хотя я могла стать причиной его смерти.
— Неужели?
— Да.
Он выругался себе под нос.
— Значит, ты подслушала Тьерри, когда он разговаривал с ними?
— Ты будешь в бешенстве, если я скажу, «да»?
— Тринити.
Я вздохнула.