- Еще там в серванте вещи, которые моя нынешняя жена принесла! – срываясь на фальцет, выкрикнул он.
- Не волнуйся, я не перепутаю твоих жен, - небрежно обронила бабушка. Она подошла к серванту и брезгливо, двумя пальцами изъяла из сверкающего хрустального изобилия два стеклянных бокала и фарфорового уродца неопределенного вида. Водрузила их на стол, некоторое время смотрела на них, иронически приподняв брови, потом процедила сквозь зубы, - Приданное, - повернулась и вышла из квартиры в общий коридор.
Эля услышала как хлопнула дверь в ее большую комнату.
Нынешняя жена громко, демонстративно-обиженно ахнула и с усилием выкатила на поверхность глаз две мелкие слезинки.
Переговоры о разделе завершились.
* Милый дом еще раз
Глава 24
- Пойдемте, тетя Света, - Эля вздохнула и поплелась следом. Почему она вообще согласилась прийти сюда? От безысходности, наверное. Жить в доме с каждым днем становилось все страшнее и тягостнее, а выхода она не видела. Пора бы уже знать, что даже самые доброжелательные и жаждущие помочь люди не решат твоих проблем. Проблемы – как дети, ждут решения только от тебя самой.
- Я еще задержусь, - многообещающе глядя на отца и совсем не глядя на Элю, бросила старая профессорша.
Ну вот, опять! Ей мало?
- Тетя Света, пойдемте, - настойчиво повторила Эля.
- Ребенком своим командуй, - отрезала Светлана Петровна. Дверь на отцовскую половину захлопнулась, оставив Элю одну в темноте и одиночестве общего коридора.
Глотая слезы, Эля прижалась лбом к стене. Никогда еще так неистово, так страстно ей не хотелось иметь свою собственную, действительно отдельную квартиру. Квартиру, в которой соседи будут не в одном коридоре, а снаружи, за плотно закрытой дверью. И главное, они будут по-настоящему чужими, а не бывшими своими и родными, за время «свойскости» и «родности» прекрасно изучившие все ее уязвимые места и отлично ориентирующиеся в том, как сделать ей больно. Она запрет дверь, и они с Ясем окажутся в безопасности и не будут зависеть ни от чьих капризов, ни от чьего гнева, ни от чьей милости. Ну ладно, еще бабушку возьмут, куда от нее денешься. Но больше – никого. Хватит с нее родных. И близких тоже хватит.
Тяжело волоча ноги, Эля побрела к своей двери. Недостижимые мечты. Ей не разорвать эту сцепку из двух квартир, которую она выковала сама, своими руками, своим дурацким чувством долга. Когда мама умерла, цепь эта истончилась, ее было так легко порвать.
Она хорошо помнила как полтора года назад Виктор стоял у этих самых дверей и серьезно глядя на нее, говорил, что мамы больше нет, и значит, она больше никому ничего не должна. Что отец и бабушка обойдутся без нее, что ей, Виктору и Яське надо, наконец, жить своей семьей, а к родственникам ходить в гости по воскресеньям. Но ей жаль было бабушку, которая тогда останется совсем одна, старенькая, ей уже все тяжело, а ее так удобно расположившийся над бытом, супер-гениальный и супер-занятой сыночек и пальцем ведь не шевельнет. Поэтому Виктор отправлялся на базар, покупать клубничку двум объектам семейной опеки – Ясику и его дедушке Саше. И бегал по Сашиным поручениям больше, чем гулял с Ясиком, и делал для Саши расчеты… А тот принимал услуги как нечто само собой разумеющееся – ну действительно, какие еще могут быть дела у системного администратора крупной фирмы, кроме как обслуживать своего тестя-профессора?
Когда Эля однажды робко заметила, что твои, папа, поручения сейчас немножко не ко времени, у нас с Виктором есть свои дела, отец поглядел на нее со снисходительным удивлением. А потом очень спокойно и даже вежливо объяснил, что никаких своих дел у них быть не может, потому что Виктор твой не на тебе же женился – согласись, ты никогда не относилась к женщинам, которыми интересуются мужчины. Он женился на твоем влиятельном папе с должностью, связями, деньгами и огромной квартирой, и пусть теперь все эти блага отрабатывает: давай, побежал быстренько…
После маминой смерти Виктор пробегал еще месяца три, а потом, видно, увлекся и в один совсем не прекрасный для Эли день забежал аж до Америки. И затаился. Наверное, боялся, что и там найдут, и что-нибудь поручат. Известий от него Эля не имела.
Что она не смогла Виктора удержать, она ничуть не удивлялась: женщины, ради которых мужчины способны на что угодно, существуют лишь в сериалах. Да и отец прав – она к таким женщинам не относится. Но вот что и Ясь Виктора не удержал… И теперь она одна отвечала за все: что Ясь будет есть, во что одеваться, где жить. Ни мужа, ни семьи, ни дома, ни свободы, ни безопасности…