Хотя хрен поймёшь, что хочу там увидеть, если даже первую помощь оказывать не умею.
Вместо ответа стервочка кивает, а я падаю на второй стул.
— Вечерок, блин, — смеюсь, растирая лицо ладонями. — Чтобы я ещё раз подписался на эту романтику…
Хрен с ним, с разводом. Захочет — разведёмся, от меня это всё равно не спасёт. Но вот такие аттракционы… это полная жесть.
— Ты… — стервочка сидит, подавшись вперёд, и сверлит меня взглядом. — Ты обанкротил отца.
— Он сам обанкротился, — морщусь, — я просто погасил его долги и купил бизнес.
Потому что обанкротиться на туалетной бумаге, которая нужна всем и всегда — это надо быть полным имбецилом.
— Вот так просто выкупил?
Допустим, с геморроем и выложив за это приличный вагон валюты, который откладывал на дом мечты, но и хрен с ними.
— Вот так просто. Так что можешь распоряжаться бизнесом отца как пожелаешь.
— А ты?
— А я женился на тебе на следующий день, так что делиться не придётся, об этом можешь не переживать. Это все вопросы? — криво улыбнувшись, я ерошу волосы.
Устроил, блин, романтическую прогулку. Эмоций отхватил столько, что на год запасся.
— Нет, — медленно, словно не веря, она кладёт бумажку на стол и поднимает взгляд. — Не все. Ещё один.
— Задавай и поехали. Не случилось событие жизни, — с усмешкой, но стервочка молчит. Смотрит на меня, склонив голову к плечу, но не говорит ни слова. — Саш?
— М-м. Точно, вопрос, — она улыбается. — Ты больной, Марат?
— Если это и есть вопрос, то нет, — вздыхаю и поднимаюсь. — Поехали, я отвезу тебя, куда захочешь.
— Куда захочу? — издевательский смешок заставляет встретиться с ней взглядами. — Куда захочу? — с шипением.
И сильный толчок в грудь, от неожиданности отправивший меня обратно на стул.
— Ты больной, Марат, — констатация факта. И стервочка, которая седлает мои колени. — Отмороженный идиот. Полный придурок. Рехнувшийся тип, который проворачивает такое ради девицы, которую знает три дня.
— Больше, — инстинктивно подхватываю её за бёдра.
— Да плевать. Ты хоть понимаешь, что сделал? — стервочка тянется за последним листом, задирает юбку и устраивается удобнее.
Пока я в коматозе от едва заметных телесных трусиков, которые больше показывают, чем скрывают.
— Сколько это стоило? — Поднимаю глаза на неё. — Всё это. Ты хоть понимаешь, что ни один нормальный бизнесмен не сотворит такую жесть ради незнакомой девицы?
И реально ждёт ответа. На что? На то, что я и сам ни черта не понимаю, но по-другому не могу?
— Я люблю тебя, стервочка. Веришь?
Усилием воли держусь, не давлю на её решение. Хочу, чтобы до неё дошло — всё это ради неё. И мудака потом этого найду ради неё. Чтобы в жизни моей стервочки не осталось ни боли, ни разочарований, ни… мудаков.
— Верю, — выдыхает она мне в губы.
И реальность меркнет перед той, где Саша отбрасывает ненужную уже бумажку.
— Разведёшься? — спазм в паху мешает думать.
Мой вдох — её выдох. И грёбаный кислород — один на двоих.
— Подумаю.
Губы касаются губ. На моей нижней — острый во всех смыслах язычок. Вдох. Мой рывок. И смех уклонившейся от поцелуя стервочки.
Моей стервочки. Моей головной боли. Моей на дохрена лет жены.
— Ты же будешь хорошо себя вести?
И протяжный а-ах, когда бежевые трусики скользят по ширинке.