Неожиданно помогло — принцесса тут же захлопнула рот. Впрочем, ненадолго.
— Прикройтесь немедленно! — потребовала она.
А потом вдруг нервно обернулась.
За мгновение я успел заметить, что на этот раз она не в своей спальне — это было что-то среднее между жилой комнатой и мастерской художника, заставленной мольбертами и набросками. Впрочем, диван, и довольно широкий, там тоже имелся.
На последнее я обратил внимание, когда принцесса вдруг рухнула на пол — и молниеносно коброй втянулась под диван.
Дверь в комнату, где она находилась, распахнулась — и в нее ввалилась целая толпа вооруженных мужчин со всякими железяками наголо.
Впрочем, нет — один оказался безоружным. Седобородый старик в длинном платье и с косицей через плечо.
— Твою ж медь! — с чувством сказал я, прикрываясь мочалкой. Полотенце далековато висело.
Старик немедленно обратил внимание на меня, смерил цепким взглядом, при этом лицо его все вытягивалось и вытягивалось.
— Э… леди Дарья? — выдавил он наконец.
8. Фирра
Честно говоря, было даже как-то обидно. Это я собиралась побеседовать с леди Дарьей! Мне надо было узнать о ее мире… не брата же ее ужасного было расспрашивать!
А Деррен вообще с леди Мирел сегодня встречался и ни о какой суженой и не думал!
Но выдавать брата я, конечно, не собиралась. И в глубине души, в общем-то, понимала, что перенастроить на него зеркало надо обязательно. Пусть пробуют. Им еще всю жизнь вместе жить.
Спать не хотелось, и я решила по памяти прикинуть схемы плетения, замеченные в зеркале, и попробовать разобрать их на составные части.
Поэтому, пробравшись все по тому же тайному ходу в покои брата, я первым делом отыскала бумагу и перо и принялась набрасывать схемы — а потом и расшифровывать их. Системе символов, которыми пользуются маги для записи заклинаний, мэтр Борем обучил меня едва ли не раньше, чем я научилась читать и писать на обычном языке. Такая запись — знаками в строчку — куда короче, чем если перерисовывать схему плетения графически. Вдобавок способности к рисованию у каждого свои, и начертить на бумаге идеальную линию способен не каждый, а в магическом плетении важен каждый штрих и каждая точка. В общем, запись символами куда надежнее.
Я, устроившись за рабочим столом брата, старательно выводила витиеватые знаки, высунув кончик языка от усердия. Сложная схема, с такими мне сталкиваться еще не доводилось… не напутать бы. Глаз у меня был наметанный, и зеркало я разглядывала долго, но по памяти все же не слишком-то удобно. Взглянуть бы еще разок, чтобы сверить…
В этот момент я уловила какое-то движение у стены и резко обернулась. А потом, не веря себе, встала и подошла поближе.
Прямо из стены постепенно проступали очертания зеркала — оно буквально выныривало из нее, как из воды.
В совершенной оторопи я стояла, разглядывая зеркало, пока в нем не появилось отражение. А в отражении…
Нет, вообще-то я довольно редко визжу. Собственно, говоря, никогда этого не делаю. Во всяком случае, не припомню за собой с детства. А вот сегодня это становится уже какой-то недоброй традицией.
Но попробуйте-ка сохранить здравый рассудок в такой ситуации! Этот мужлан был без одежды — то есть совсем, вообще, совершенно! И да, первые несколько секунд я просто разглядывала его. А потом — все-таки завизжала. Исключительно на всякий случай.
Зря я, в общем, это сделала. Потому что до этого момента он стоял, по крайней мере, боком ко мне — а вот теперь повернулся во всей красе.
От ужаса я даже замолчала. А потом смогла наконец обрести дар речи.
— Прикройтесь немедленно! — как могла хладнокровно потребовала я.
Разглядывать, правда, не перестала. Ну интересно же! Кто бы мог подумать, что у мужчин все… так!
Надо отдать должное лорду Максиму или как его там — прикрыться он все-таки попытался. Не то чтобы это сильно спасло положение, конечно.
В любом случае, это уже не имело значения. Потому что в этот момент раздался грохот от двери, которую, кажется, пытались вынести. И дверь в любое мгновение была готова поддаться.
Да что же это такое! Ни у себя, ни у брата не повизжишь в свое удовольствие — сразу набегают спасители, сопереживающие и сочувствующие!
А тут голый мужчина в зеркале, между прочим! И я с ним наедине!