— Три.
Мой голос. Куда он пропал? Боже, пожалуйста. Помоги мне!
— Два.
Нет! Нет! Нет!
— Один. Время вышло.
Заведя руку за спину, Гейб достал огромный нож. Таким легко можно было убить Брэндона.
— Н-нет!
Гейб за моей спиной зарычал, и возьмись я угадывать, предположила бы, что его удовлетворил мой ответ. Вжавшийся мне в спину твердый член доказывал, что помимо прочего Гейб возбудился.
— Хороший ответ, — проворчал он. — А теперь попрощайся со своей спальней и парнем. Ты больше никогда их не увидишь.
Гейб снова закрыл мне рот рукой, не дав вытолкнуть застрявший в горле крик. Наверняка он просто меня разыгрывал. Папа вполне мог устроить спектакль, чтобы я больше никогда не решилась обжиматься с парнем в родительском доме.
Всего лишь розыгрыш.
— Прости, милая, сейчас будет больно, — единственное предупреждение, прежде чем Гейб ударил меня по голове тупым предметом — вероятно, рукоятью ножа.
Меня утягивала тьма, и последнее, что я мельком увидела — неподвижное окровавленное тело Брэндона.
«Ты больше никогда их не увидишь», — мне не верилось, что все происходило на самом деле, и с этой мыслью я провалилась в небытие.
Глава 1
Бейли
У меня гудела голова.
Тук. Тук. Тук.
Куда я попала?
Какой был день?
Я потеряла ориентацию, замерзла и ужасно себя чувствовала. Но пугало меня другое. Дело было не в том, что я не ела. И не спала. Нет. А в том, что не видела ничего, кроме кромешной темноты. Должно быть, прошло несколько дней.
Меня похитил наш сосед, и в моей груди закипал гнев. Я не могла доказать, но узнала его голос. Гейб украл меня прямо из моей спальни. Папа так и не пришел. Брэндон был сильно ранен. А я понятия не имела, куда попала.
Снова услышав над головой глухие удары, я попыталась успокоить бешено бившееся сердце. Гейб забрал меня, чтобы запереть в какой-то темнице и позволить умереть? Но какой смысл?
Еще стуки. Несколько. У меня зачастило сердце, и я понадеялась, что за мной пришла полиция. Что отец меня нашел и привел свору полицейских, уверенно шедших мне на помощь. В семнадцать лет слишком рано умирать. У меня были планы, и я собиралась поступить на медицинский факультет. Планы, включавшие, как я надеялась, свадьбу с Брэндоном и рождение детей. Мы любили друг друга. Господи, я молилась, чтобы с ним все было хорошо.
Острая боль пронзила мой живот, и я захныкала. Хотела бы я закричать и попросить Гейба накормить меня чем-нибудь — чем угодно — но ранее мои попытки провалились. Крики не были услышаны. Они не принесли мне пищи, зато от них я сорвала горло и охрипла. Потрескавшиеся губы — самое очевидное следствие обезвоживания. У меня ужасно пересохло горло. Сколько бы раз я ни пыталась накопить слюну, у меня изо рта не выделялось ничего, кроме маленького комка густой мокроты, при проглатывании вызывавшего лишь тошноту.
— Помогите, — проквакала я не громче шепота.
Опять обойдя помещение, я в темноте попыталась хоть что-нибудь нащупать, но ничего не нашла. Ни единой чертовой вещи. Один угол я выделила под туалет. Теперь его украшали выделения моего тела, но их было не так много, учитывая, что я умирала от недостатка питательных веществ.
— Пожалуйста, — на этот раз мой голос прозвучал уже громче, но так и не вырвался из бетонных стен.
Протянув руки, я снова провела пальцами по стенам в поисках выхода. Разве в помещении могло не быть ни окон, ни дверей? Как Гейб засунул меня в эту гробницу?
Что-то заскользило по моей руке, и я завизжала. Должно быть, паук. Нормальная девушка, какой я была совсем недавно, забилась бы в угол и попыталась сбежать. Но будучи напуганной и оголодавшей пленницей, я задалась вопросом, могла ли съесть паука? Было бы противно, но белок есть белок.