— Итак, Курт, ты преследуешь меня?
— Нет, — говорит он. — У меня были кое-какие дела поблизости, и я увидел, как ты выходишь из больницы, когда садился в машину.
— Какое совпадение.
Приходит дочь владельца кафе, чтобы принять наши заказы. Капучино для меня и двойной эспрессо, без сахара, для него. Мне всегда было интересно, как люди могут пить кофе без сахара.
— Что нового, Голди?
В том, как он наблюдает за мной, ожидая ответа, есть что-то необычное. Словно он искренне хочет знать, а не просто спрашивает, чтобы завязать разговор. Это может показаться глупым, поскольку я действительно обменялась с ним всего несколькими словами, но у меня сложилось впечатление, что он редко кому уделяет свое внимание.
— Почти одно и то же, — говорю я. — Каждый день ножевые ранения. Передозировка. Сломанные кости. Одно отравление.
— Отравление?
— Ревнивая жена. Муж изменял. — Я усмехаюсь. — Она отнюдь не обрадовалась.
— Он выжил?
— Да. Ему промыли желудок, когда он поступил.
— Что она использовала?
— Какой-то коктейль из кухонных химикатов. — Я приподнимаю бровь. — А у тебя что нового?
— Никаких отравлений. Лишь встречи и тонна бумажной волокиты.
Я прищуриваю на него глаза. Пусть он и выглядит как бизнесмен, с его дорогой одеждой и часами, которые, вероятно, стоят больше, чем моя годовая арендная плата, но не кажется мне человеком, который будет заниматься бумажной работой. Он держится определенным образом, даже сейчас, когда кажется, что расслаблен, и это убеждает меня в обратном — он не обычный менеджер.
— Ты ведь не просто случайно оказался поблизости, Курт? — Я беру кофе, который официантка поставила передо мной, и делаю глоток.
— Нет. — Он наклоняется вперед, протягивает руку и снимает заколку, удерживающую мои волосы в пучке на затылке, отчего они каскадом рассыпаются по спине. — У тебя очень необычные волосы, Голди.
В моих волосах нет ничего необычного. За исключением того, что у нас с сестрой светлый оттенок, но больше ни у кого в нашей семье его нет. Светлые волосы не распространены в итальянской общине. Бьянка и я — единственные, кто пошел в нашу норвежскую бабушку.
Он берет несколько прядей между пальцами в перчатках, слегка расчесывая локоны.
«Скажи ему, чтобы он остановился! Он переходит границы. Ты не должна позволять случайному незнакомцу трогать свои волосы».
Я полностью игнорирую голос разума и смотрю на прядь волос, которую он держит, замечая, что использует только первые три пальца, а два других остаются слегка напряженными и согнутыми. Интересно, что случилось с его рукой?
— Итак, ты ждал меня, — говорю я. — Почему?
— Неужели в том, что я хочу пригласить красивую женщину на обед, кроется что-то плохое?
— Обычно это происходит после необходимых представлений, Курт. — Я ухмыляюсь. — Тебе есть что скрывать? Может, есть причина, по которой ты не хочешь назвать мне свое имя?
— Что я могу скрывать? — Он отпускает мои волосы и проводит пальцами в перчатках по коже предплечья, вызывая мурашки от возбуждения по всему телу.
— Я не знаю. Может, ты бывший уголовник? Политик, у которого дома жена и трое детей?
— У меня нет ни одного штрафа за превышение скорости. Ни жены, ни детей тоже нет.
— Почему? — Я приподнимаю бровь. — Сколько тебе лет?
— Тридцать четыре. Заводить жену и детей я никогда не планировал.
— И у тебя есть четкий план на все случаи жизни?
— Для большинства вещей — да. — Он смотрит мне в глаза. — Не хочешь ли ты подать заявление на должность жены?
Я смеюсь. Дело не в самом вопросе, а в том, как он был задан совершенно серьезным тоном.
— Извини, Курт. Я не совсем на рынке. Тебе придется поискать подходящую кандидатуру в другом месте.
— Ты что-то имеешь против брака? Боишься обязательств?
— Нет. — Я качаю головой в недоумении от того, что обсуждаю брак с человеком, с которым только что познакомилась. — У меня вполне обоснованный страх оказаться связанной обязательствами с мужчиной, которого я не люблю. Наверное, слишком много плохих примеров в моей семье. В свое время мы с сестрой Бьянкой договорились, что никогда не выйдем замуж. Собирались быть кошатницами, жить в доме, где пахнет мочой. — Я тянусь за своим капучино. — Это было до тех пор, пока она не нарушила свою часть сделки и не вышла замуж за страшного русского парня. После этого я по-настоящему изменила свой взгляд на брак.