ГЛАВА 7 Максон
Твою мать. В ту же минуту, как я сорвался с места, я осознал, что вел себя как полный идиот.
Милли не являлась той женщиной, которую можно было оставить на обочине. Она была из тех, кого ты провожал до дверей квартиры и целовал в щеку на прощание. Той, кому ты перезванивал на следующий день.
Вместо этого я повел себя с ней, как с любой другой девушкой, с которой встречался раньше.
Я был чертовым дураком.
Милли не была похожа ни на кого. Она была дьявольски особенной.
И, разумеется, слишком хороша для меня, но твою мать, может она стала именно тем пинком под зад, в котором я нуждался. Я вел себя как дурак слишком долго, возможно, настало время привести все свое дерьмо в порядок и стать настоящим мужчиной.
Может, Милли и поддразнивала меня, описывая того с кем хочет быть – белый штакетник вокруг дома и пенсионное обеспечение – но я уверен, что в ее шутке была доля правды. В конце концов, ни одна женщина не захочет быть рядом с мужчиной, который не сможет обеспечить и позаботиться о своей семье. Она будет ожидать, что возле нее окажется самодостаточный человек, с четкими приоритетами, на которого можно будет рассчитывать.
И я был чертовски уверен, что мне придется кое-что сделать, если я хотел, чтобы Милли стала моей.
И я сделаю это.
И это говорила не моя самоуверенность. Говорило само мое сердце.
***
На следующий день работа в мастерской кипела, как и всегда. Когда я вошел, классический «жук» стоял в гараже. Его капот был открыт, а мой брат Майк что-то под ним рассматривал.
– Безумие, да? – спросил Майк.
Я прекрасно понял, что оно имел в виду.
– Знаю. Эта машина и заставила меня оглянуться, когда я проезжал мимо.
Мы с Майком обменялись понимающими взглядами, но затем вернулись к двигателю «жука».
– Тут проблема не только в ремне ГРМ. Карбюратору тоже конец, – сказал Майк, закрывая бачок с маслом и вытирая руки о тряпку. – Понадобятся один-два дня, чтобы доставили детали, и еще парочка, чтобы все заменить и заставить эту крошку работать.
Я потер ладонью челюсть.
– Хочешь, чтобы я позвонил и передал это ей?
Майк покачал головой.
– Нет, я уже попросил Тамми позвонить. Взял номер владельца автомобиля из страховки, которая лежала в бардачке. Тамми сказала, что там был указан городской телефон. Не думал, что кто-то еще так делает.
– Хм. Хорошо, – конечно же, я хотел получить повод, чтобы поговорить с Милли, услышать ее голос. Может быть, извиниться за весь тот секс, которым я занимался на протяжении последних десяти лет, но на самом деле я не хотел звонить ей до тех пор, пока не смогу сказать что-то еще, кроме того, что удалил Tinder[2] со своего телефона.
– Что? Ты хотел сам ей позвонить? – спросил Майк, направляясь в комнату для отдыха. Я пошел за ним следом.
– Может быть, – ответил я, наливая нам обоим кофе. Протянув брату бумажный стаканчик, я прислонился к стойке. – Она – это нечто иное, Майк.
– Нечто хорошее или нечто плохое? Потому что обычно, когда дело касается тебя и женщин, это что-то плохое.
– Эй, – сказал я, хмуро уставившись в чашку с черным кофе, чувствуя тот же привкус горечи, что и от этого напитка, когда думал о том, как повел себя вчера с Милли при расставании. Впервые в своей жизни, я хотел стать кем-то большим. Тем мужчиной, которого Милли смогла бы привести домой, чтобы познакомить с отцом.
– Но это правда, – сказал Майк. – Это длится с тех пор, как умерла мама.
Я поднял взгляд.
– Кто бы говорил. Ты ведешь себя диаметрально противоположно, но это не означает, что лучше.
Майк пожал плечами, не считая нужным обсуждать тот факт, что не ходил на свидания годами.
– Я не могу слить свою жизнь в унитаз.
– Это потому что у тебя есть Луиза.
– Резонно. У меня есть тот, о ком я беспокоюсь – пятилетняя дочь, которая рассчитывает на меня.
– Она будет с тобой или Лесли на этих выходных?
– Со мной, – Майк провел рукой по подбородку. – Лесли снова пьет и опять съехалась с каким-то новым парнем, нарушая все соглашения с судом.