Сердце ускоряется. Мне хочется верить, что значит.
Пытаюсь надеть назад воротник, но пальцы не слушаются, постоянно соскакивают с застёжки.
Мирон, не говоря ни слова, поднимается на ноги. Подходит ближе и откидывает со спины мои волосы. Несколько резких движений и моя шея, снова имеет поддержку и опору, которой лишена я сама.
— Спасибо. Если это всё, то я хочу лечь спать, — произношу, глядя на свои лежащие поверх простыни руки.
Мирон стоит рядом, не собираясь отстраняться и вновь занимать своё место. И совсем не похоже, что планирует уходить. Если подниму глаза и поверну голову, упрусь взглядом в его пах.
Боже. Зачем он действительно приехал?
— Поехали со мной. Тебе здесь не место.
Губы пересыхают, а дыхание становится более частым, рваным.
— Это не твоё дело, — говорю резко.
— Я сам решаю, что моё дело, а что нет, — чеканит парень.
Садится на корточки около кровати, так что его лицо оказывается ниже моего. Скашиваю глаза в его сторону, не делая попыток повернуться корпусом. Мирон серьёзен и не улыбается. Просто рассматривает меня. Сканирует внимательным взглядом, будто видит впервые.
Пустота в районе солнечного сплетения вновь разрастается, давая о себе знать.
— Я сейчас предлагаю не как парень, который мечтает тебя трахнуть, Ангелина. А как друг. В нашей с Марком квартире ты будешь в безопасности. Мы там почти не живём.
Хочу спросить, где тогда он сейчас обитает, но заталкиваю рвущиеся наружу глупые вопросы обратно внутрь себя.
— Когда мы успели стать друзьями?
— Предполагаю, вчера, когда ты успела довериться мне. Я хочу помочь.
Тихо смеюсь, не веря своим ушам. Так всегда: стоит людям узнать, что ты сирота, — и они стремятся помочь, даже если до этого вытирали о тебя ноги. Если Мирон и испытывает какие-то чувства ко мне, то это жалость. Ничего нового. Большего я не достойна.
— Я справлюсь сама.
Как и всегда.
Губы Мирона дёргаются, будто он собирался улыбнуться, а затем передумал, и сжимаются в тонкую линию. Его бесит мой ответ. И я рада.
— Ладно, я подожду. С первого раза ты никогда не даёшь… своё согласие, — произносит с нескрываемым раздражением Мирон.
Поднимается на ноги, напоследок обводит взглядом комнату и широким шагом идёт к двери. Не останавливаю его, позволяя уйти.
А когда хлопает входная дверь, падаю обратно на подушку, переворачиваюсь на бок и подтягиваю к себе колени, свернувшись в калачик. Стираю бегущую по щеке слезу. Надеюсь, когда я завтра проснусь, это окажется сном.
Глава 10
— Исаева!
Просто повернуть голову на требовательный голос Вики теперь целая проблема. Приходится остановиться и развернуться всем телом, поморщившись от дискомфорта. С воротником на шее я стала жутко неповоротлива.
Утром ездила к травматологу, он направил меня к неврологу и порекомендовал не спешить снимать воротник. Отходить положенное для восстановления время, даже если кажется, что всё уже пришло в норму. Затем ещё раз на снимок, и, возможно, придётся посетить мануального терапевта. Такой подход в обычной больнице меня удивил. Когда я ломала руку в детском доме, мне наложили гипс на месяц, а потом сняли. Без всяких дополнительных манипуляций.
Погода решила реабилитироваться за недавний колючий снег. Сегодня в эфире сказочные снежные хлопья, которые валили всю ночь. Двор универа, засаженный елями, превратился в зачарованную картинку. Между деревьями натянуты гирлянды, они всё ещё горят с ночи, добавляя волшебства.