Я была более чем потеряна в отношении своего будущего, так что чем больше вариантов, тем лучше. Чего он не подозревал, так это того, что Линкольн Баксвелл был другом Николаса Лейстера. Мы дружески разговаривали, когда мистер Баксуэлл взмахнул рукой, подзывая кого-то, кто стоял у меня за спиной. Когда я повернулась, передо мной появился Николас.
Они поприветствовали друг друга рукопожатием, и когда Бэксвелл продолжил выступление, я увидела, как что-то дрогнуло в шее Ника: он был так напряжен, как я редко видела, настолько, что говорить пришлось мне.
— Мы уже знакомы, мистер Баксуэлл, — сказала я, ненавидя себя за эту дрожь в голосе. Голос, который за полсекунды показал, насколько она неуверенна и неловка.
Баксуэлл улыбнулся и поочередно посмотрел на нас. Николас на несколько мгновений задержал мой взгляд на своем, и мне было больно видеть холодность, с которой он выпалил:
—Правда? мы знакомы? —спросил он, не отрывая глаз от моего лица.
Я почувствовала, как по моему позвоночнику пробежал холодок, когда я снова услышал тот низкий голос, который я все еще продолжала слышать во сне, тот голос, который так часто говорил мне «Я люблю тебя», который так часто шептал мне на ухо сладкие слова. Его взгляд так загипнотизировал меня, что я едва могла открыть рот.
—Ты напоминаешь мне кого-то, кого я думал, что знаю давным-давно.… —прокомментировал он далее холодно и безлично.
Он склонил голову к своему другу, повернулся и ушел, чтобы снова смешаться с людьми. Затем раздался шум, похожий на то, как мое сердце ударилось о землю.
На следующее утро я проснулась на рассвете. Я едва могла сомкнуть глаза, это было невозможно для меня… В тот день, когда я все испортила, в тот проклятый день, когда я сделала то, чего до сих пор не понимаю, как я вообще могла это сделать, это снова повторилось у меня в голове.
«Пути назад больше нет.» «Я даже не могу смотреть тебе в лицо. .» «Мы закончили.»
У меня в памяти запечатлелось выражение лица Николаса, когда он понял, что я сделалас Майклом, я не могла даже думать о его имени, не чувствуя себя виноватой.
Я встала с постели и быстро оделась, я хотела посмотреть, смогу ли я выйти из дома , пока никто не встал и не увидел, как я ухожу; я даже не думала предупреждать Луку о том, что собираюсь бежать, мне нужно было побыть одной, чтобы подумать и привести себя в порядок, но больше всего мне нужно было побыть одной, чтобы осознать, что я хочу. Мне нужно будет увидеться с Николасом в течение следующих нескольких дней, и не только это: я должна была идти рядом с ним, пока не доберусь до алтаря.
Бег доставил мне удовольствие, и в остальном остаток утра, к счастью, пролетел незаметно, потому что нам нужно было сделать тысячу дел, гости все еще были на свободе, а снаружи уже готовился репетиционный ужин того вечера.
Чертов репетиционный ужин.
После того, как я сбежала с обеда и больше не видела ни Николаса, ни Стива с прошлой ночи, в те моменты я ждала родителей Дженны, попросили ее как можно скорее спуститься вниз со Лионом, чтобы они могли отправиться на виноградник, где должна была состояться свадьба. Те из нас, кто участвовал в церемонии, должны были отрепетировать наш вход, и если бы мы уже не вышли ночью, на нас бы набросились.
Как только Дженна и Лион спустились по лестнице, входная дверь открылась, и появился аккуратно одетый Николас в джинсах и широкой белой рубашке.
Я не знала, чем он занимался все утро и часть вечера, но было совершенно ясно, что его главной целью было избегать меня.
—Ник, наконец-то ты пришел, я уже начала задаваться вопросом, куда ты подевался, - сказала мать Дженны, подходя к нему и целуя в щеку.
Ник с трудом изобразил улыбку в ответ на этот жест и, несмотря на все свое напряжение, начал крутить ключ от машины между пальцами. Дженна странно посмотрела на него, и я снова почувствовал тошноту. Черт возьми, это оказалось сущим адом.