— Не понимаю, что творится с Ники! — недоумевала Миля. — Обычно она более словоохотлива, чем я, и первой спешит поговорить с новыми людьми, но теперь… Какая муха ее укусила?
Сандра пожала плечами, а ее новоиспеченная подруга поспешила найти оправдание поведению сестры:
— Ники просто ревнует к тебе Эрти — она ведь была его любимицей, а маленьким детям свойственно принимать братскую привязанность за любовь. Лаэрт очень обходителен с дамами, он способен сводить их с ума, но скромность мешает ему стать объектом всеобщего обожания. Эрти всегда был скрытен… Его намерение жениться на тебе для нас — полная неожиданность.
«Для меня тоже», — мрачно подумала Сандра.
— Эрти до сих пор считает меня маленькой, — обиженно поджав свои пухлые губки, продолжала Миля. — Но я тоже кое-что смыслю! Мне казалось, что он скорее женится на той развратнице Жанни Лагерцин, о которой одно время говорил весь город…
— Вероятно, у него появились причины выбрать именно меня… — произнесла Сандра. «Как тяжело врать! — в который раз подумала она. — А ведь есть люди, которые делают это с легкостью!»
Но впереди еще был день прощания, и она не знала, где найдет силы, чтобы пережить его.
10
Утро выдалось хмурым. Укутанный в плед сизой дымки город еще не очнулся после ненастной ночи. Потревоженные бурей деревья стояли, опустив ветви к земле, а воздух — густой и спертый, — был наполнен дождевой влагой. В низком небе реяли чайки. Они то часто махали крыльями, сопротивляясь ветру, то бессильно парили, повинуясь движущей силе.
Все обитатели особняка собрались в холле, чтобы проводить молодого хозяина в опасный, как они полагали, путь, и только Сандра, стоящая в стороне от всех, — только она одна знала о том, что он уезжает навсегда. Оттого ей было тяжелее всех. За свое внезапное обогащение девушке пришлось дорого заплатить, и теперь она зарабатывала право быть наследницей своим молчанием, но делала это не из жажды наживы, а из желания исполнить последнюю волю умирающего.
Когда на широкой лестнице появился сам Мильгрей в черном дорожном костюме, прекрасно сочетающемся с его белокурыми волосами; в черных перчатках, с двумя чемоданами, — гомон утих сам собой. Слуги почтенно расступились перед ним, а он спокойно, как будто отправлялся на прогулку, прошел до дверей, где, поставив вещи на пол, напоследок обнял обеих сестер.
— Возвращайся поскорее! — воскликнула Миля, а Ники вдруг заплакала навзрыд, будто предчувствуя долгую разлуку.
— Будет тебе! — пробормотала ее сестра и притянула девочку к себе за плечи. — Не навсегда же Эрти уезжает от нас!
Сандра, наблюдавшая эту сцену со стороны, из-за спин слуг, вздрогнула, уловив одной ей понятную тень, что скользнула по лицу молодого человека.
— Ну, чего вы оплакиваете меня?! — притворно рассердился он, улыбаясь сквозь слезы. Пожалуй, не зря он решил на время отсрочить ужасное известие — так бы прощание вышло еще более невыносимым. — Александра!..
Она отделилась от стены, прошла к нему через весь зал, покорно склонила голову, готовая проводить его в путь.
— Я буду скучать, — сказал Мильгрей и быстро вышел на крыльцо, оставив позади себя близких его сердцу людей и родные стены.
Эти минуты были тяжелее для Сандры, чем вся ее нелегкая жизнь, и она боялась только одного: что не выдержит, что откроет всем тайну, принудившую ее молчать…
***
Девушка с трудом поспевала за человеком, размашисто шагающим по перрону вокзала. Ее ноги, обутые в туфли на каблуке, так и норовили подвернуться, но Лаэрт Мильгрей не сбавлял шагу, будто боялся опомниться и передумать.
— Прощай, — сказал он, резко остановившись. — Я надеюсь на тебя. Здесь мы расстанемся.
— Но… — прошептала Сандра, жалобно взирая на него снизу вверх.
— Никаких «но», — мягко перебил ее Лаэрт. — Иди к машине и постарайся забыть о плохом… Эмиль! Отвези девушку домой и позаботься, чтобы она не потерялась по дороге.
Возникший словно из-под земли шофер коротко кивнул и отступил назад, чтобы дать им попрощаться.