— Это твоя история. Я не вправе рассказывать ее.
И по его слегка опущенной голове я поняла, что Зак абсолютно честен.
Я не обращаю внимание на смущенного Гаррета и вновь увлеченно смотрю на экран электронной книги.
Мои пальцы зудят от желания вновь отбарабанить пьесу Дебюсси.
К счастью еще до того, как я успела занервничать, остальные участники группы вошли в комнату, и мы все сели играть в покер. Уверена, что смогла заполучить уважение Гарретта и Джейка, когда выиграла все их деньги. К несчастью потом Чейз обчистил всех нас. А под конец ночи от прежнего ужасного состояния не осталось и следа.
Я задаюсь вопросом, как вещи могут так быстро меняться.
***
Чикагский концерт еще более невероятен, чем тот, что был в Минеаполисе. Собралось около двадцати пяти тысяч человек. В этот раз я смотрю концерт со сцены. Зак вручил мне пропуск на время тура, чтобы я смогла пройти куда пожелаю. Большую часть времени посвящаю тому, что снимаю группу и толпу слушателей. Решаю, что это станет хорошей практикой, поскольку прежде мне не доводилось делать подобные снимки. Знаю, эта ночь даст мне хороший опыт. Мысленно делаю пометку, что стоит заказать новый объектив, которому вспышки прожекторов не станут помехой.
Я замерла посреди концерта и опустила камеру. Просто стояла на сцене, засмотревшись на Зака, пока они играли одну из моих любимых песен. О том, как девочки становятся женщинами, как мужчины защищают их и заботятся, словно о сокровище. О том, как отцы учат своих дочерей быть сильными, показывают истинную сущность парней и то, какими жестокими они могут быть. Я влюбилась в эту мелодию, и не только потому, что бит был идеален, но и потому, что наблюдая за Заком, поняла, что он именно такой мужчина. Который станет защищать тебя, словно дорогое сокровище, наблюдать за теми, кого любит.
Зак пел ее для меня, когда мы были в Минеаполисе, и сейчас моя улыбка стала шире, когда я заметила его взгляд, направленный на меня. Он пел, не сводя с меня взгляд. По крайней мере, чувствую, как по моему телу растекается тепло, зная, что он будет дорожить мной.
Затаив дыхание, стараюсь сохранить профессионализм и спокойствие, пока внутри бушует ураган эмоций. Смущение, счастье, сомнение, вера, надежда, страх. Все смешивается внутри, пока я стараюсь понять, почему рядом с Заком чувствую себя такой счастливой; почему нервничаю из-за него и успокаиваюсь рядом с ним и почему решила отправиться в тур.
— Ты, должно быть, Николь?
Я подскочила от удивления, услышав рядом тихий голос. Даже сквозь шум он звучал словно нежное масло. Рядом со мной стояла самая великолепная женщина, которую мне только доводилось видеть. Низкорослая, с черными как смоль волосами, идеальным личиком в форме сердечка и округлостями, за которые любая отдала бы бешенные деньги. Все это гармонично смотрелось вкупе с облегающим серебристым платьем и туфлями на высоком каблуке. Маленькая и прекрасная… Понятия не имею, как она узнала мое имя.
Она явно заметила мое смущение, проигнорировав то, как я пускала слюни на ее туфли, и протянула мне руку.
— Я — Хлоя. Невеста Гарретта.
Расслабившись, я взяла ее за руку.
— Рада знакомству. Гарретт много о тебе рассказывал.
Широкая улыбка обнажила ее белоснежные зубы. Есть ли в этой женщине хоть какой-то изъян?
— Я тоже наслышана о тебе… Точнее Гарретт рассказывал многое из того, что узнал о тебе от Зака.
Ее взгляд мерцает счастьем, когда она говорит мне об этом. Мне бы стоило понервничать из-за того, что им рассказал Зак, но вместо этого хочется обсудить с ней все новости.
— И что же он рассказывал? — спрашиваю я, выгнув бровь.
— Не мне об этом говорить. Уверена, скоро он сам все тебе расскажет.