Рейвин вдруг заметил, что вот так добрел, занятый своими мыслями, до комнаты Крианса. Был уже поздний вечер, темнело в это время года рано, и почти все обитатели замка то ли уже спали, то ли разошлись, чтобы не попадаться на глаза своему лорду. Крианс тоже, должно быть спал. Лорд Рейвин вошел к нему, осторожно отворив дверь, стараясь не шуметь. Крианс лежал, не шевелясь, в своей постели, спиной к двери. Рейвин не собирался будить его, он всего лишь хотел убедиться, что с братом все в порядке. Но Крианс не спал, и стоило Рейвину легко коснуться его плеча, мальчик испуганно дернулся, выпутываясь из одеяла.
— Тише, это я…
Рейвин хотел обнять его, но что-то было не так — Крианс отшатнулся от него, вжавшись в резную спинку кровати.
— В чем дело? Чего ты испугался? — Рейвин все-таки прижал брата к себе, пытаясь успокоить. В голове не укладывалось, что Крианс мог испугаться именно его.
— Твоя жена… — сквозь всхлипы, почти задыхаясь, прошептал мальчик.
— Ребенка… не будет, — с таким же трудом проговорил лорд, чувствуя, как разом пересохло горло. Ему всегда было тяжело говорить о трагедиях, но от него всегда требовались какие-то вымученные слова.
— Это из-за меня? Холодная рука должна была забрать меня?
— Не говори глупостей! — Рейвин тряхнул его за плечи, снова обнял. — Здесь нет ничьей вины, а особенно твоей… Откуда эти мысли?
Когда умерла мать, лорду Рейвину было тяжело понять и принять — действительно принять — что поветрие не выбирает. Но у некоторых трагедий просто нет ни причин, ни виновных, и бессмысленно пытаться их искать.
— Я же рассказывал тебе о дне, когда ты родился. Матушка была уже немолода, лекарь с самого начала предупреждал, что что-то может пойти не так, предложил соблюдать покой. Но она… ты знаешь, ей нужно было знать и контролировать все. И когда умер отец, я сперва не хотел ей говорить, но, если подумать, это все равно не удалось бы от нее скрыть. Она захотела увидеть его тело… И вот тогда.
Крианс снова лег, уже не всхлипывал — слушал, а Рейвин продолжал рассказывать, тихо, спокойно и монотонно, и сам успокаивался.
— Холодная рука была здесь ни при чем. Ты просто родился немного раньше срока. Все эти силы… они не выбирают. Так что не думай об этом больше. Несчастья однажды приходят в каждую семью, но это не значит, что после никогда не будет хорошо…
Лорд Эстергар уже не помнил, когда последний раз по-настоящему разговаривал со своим братом. «Я уделяю ему слишком мало внимания, — подумал он с горечью. — Может быть, он даже не знает, как я люблю его».
— Слушай, как будет. У меня и моей жены родятся дети, твои племянники и племянницы. Они будут расти здесь, в Эстергхалле. Ты получишь меч, потом женишься, у тебя тоже будут дети. Я отдам тебе Айхен-Хорхен… Он может быть очень величественным и гостеприимным, если о нем позаботиться, как следует. Скоро я начну брать тебя на смотры и охоту…
— А лорд Хэнред? — спросил Крианс, уже тихим и сонным голосом, как будто просил рассказать ему сказку.
— И лорд Хэнред с нами… Он же собирается прожить сто лет…
Когда Крианс наконец-то заснул, лорд Рейвин еще оставался в его комнате. Больше не хотелось никуда идти, особенно — возвращаться в свои покои. За полтора года брака он успел забыть, каково это — быть одному… «Они найдут меня здесь, если понадобится что-то мне сообщить», — подумал он.
— Милорд!
Он понял, что успел задремать в неудобной позе на кресле. В дверях комнаты стоял стражник с фонарем в руке. Рейвин знал по именам всех стражников в гарнизоне своего замка. Этого звали Рольфом, так же, как и его отца.
— Тише, мой брат спит. В чем дело?