Смех, который следует за его заявлением, мрачен и пронизан насилием, звук, который эхом отдаётся в смешках окружающих его людей. Зейд и Тристан не смеются, но, похоже, они наслаждаются моей болью, позволяя своим последователям делать за них грязную работу.
— Мистер Ганнибал, не хотели бы вы пойти со мной в офис и обсудить ваше отношение к представителям ЛГБТК? — губы миссис Эмбертон поджаты, и то, как она смотрит на Джона Ганнибала, не слишком приятно. Он входит во Внутренний круг, это я выучила наизусть. Знай своих врагов и всё такое.
— Давайте, вперёд. Вы знаете, позицию моего отца по этому поводу. — Миссис Эмбертон хмурится, но больше ничего не говорит. Тогда я решаю, что даже если она мне действительно нравится, она недостаточно сильна, чтобы защитить меня здесь. Отец Джона Ганнибала — сенатор-консерватор от штата Теннесси, и построил свою политическую позицию на том, чтобы не регистрировать однополые браки в своём штате. Конечно, теперь, после решения Верховного суда, это утратило силу, но я готова поспорить на свою жизнь, что его взгляды остались во многом прежними.
— Тёплые воспоминания о том времени в моей жизни просочились в сознание ребёнка и превратились в цветную призму, — продолжаю я, чувствуя, как мои ладони начинают потеть. Я чувствую на себе взгляды Идолов, особенно Тристана и Зейда. Последний приподнимает одну бровь, его татуированные пальцы отбивают ритм на подлокотнике кресла. Другой же… теперь у него слегка приподнимается уголок рта, как будто он только что подумал о чем-то ужасном, что мог бы сделать со мной. — Превращение слов этой книги и воспоминаний о том времени в произведение динамичного искусства стало катарсическим опытом. С ним я переживала свои лучшие детские воспоминания с каждым мазком и ударом.
— Она сама это сказала, (прим. — That’s what she said — используется, чтобы перевернуть самую обычную фразу в сексуальный или обидный подтекст) — мурлычет Харпер, и класс взрывается смехом.
Миссис Эмбертон тяжело вздыхает, но никто из учителей ни черта не делает.
Я думаю, классицизм господствует в каждом уголке мира. Даже искусство и учёные не в безопасности.
— Спасибо, — говорю я, оставляя свою работу на сцене и возвращаясь на своё место. Никто не хлопает мне, кроме Миранды и преподавателей, что ещё более унизительно из-за того, что это отдаётся эхом в огромном лекционном зале. Мистер Картер отодвигает мой проект в сторону и называет следующее имя в своём списке.
Когда я поднимаюсь по ступенькам к своему месту, кто-то ставит ногу в проход и подставляет мне подножку. Я падаю так сильно, что мой подбородок ударяется об пол, а рот наполняется кровью.
Остаток дня я провожу в кабинете медсестры с мигренью.
Когда я возвращаюсь в своё общежитие позже в тот же день, к моей двери приклеена связка радужных флажков, а на полу лежит Blu-ray с лесбийским порно. Я со вздохом поднимаю его и срываю всё, кроме самого большого флага, оставляя его гордо висеть на моей двери. Я настолько гетеро, насколько это возможно, но в то же время я ярый союзник. У меня нет проблем с флагом Гордости на моей двери.
Остальные флажки я убираю в ящик прикроватной тумбочки на всякий случай.
Если студенты академии хотят сломить меня, им придётся постараться гораздо, гораздо лучше.
— Эта неделя была не такой уж плохой, верно? — спрашивает Миранда, присаживаясь на край стола в библиотеке и болтая ногами. Сегодня на ней такая короткая юбка, что я вижу, что на ней пояс с подвязками и чулки до бёдер, а не просто колготки, как я думала. Мне любопытно, но я не чувствую, что мы достаточно хорошие подруги, чтобы спрашивать о таком. Часть меня думает, что она, возможно, встречается с Тристаном Вандербильтом, но это такая ужасная мысль, что я не хочу облекать её в слова.
— Если ты считаешь, что открыть мой шкафчик и увидеть, как оттуда высыпаются радужные презервативы, не так уж плохо, то ты права. — Я наклоняюсь поближе к своему ноутбуку и щурюсь на экран, как будто очень сосредоточена на эссе, которое пишу для правительства. На самом деле, я настолько рассеяна, насколько это возможно. В то время как все остальные в восторге от того, что снова пятница, я с ужасом жду приглашения от Миранды на какую-нибудь вечеринку.