Глава первая
— Меня зовут Рори Картер, и я совершаю плохие поступки.
Ветер срывает слова с моих губ, унося их прочь от края утеса и над неспокойным морем.
Иногда мне нравится это делать. Говорить это вслух, когда я остаюсь одна, просто чтобы узнать, какова правда на вкус.
Я не преступница. Я просто совершаю плохие поступки. Сомнительные с моральной точки зрения вещи. Злобные, мстительные вещи. Раньше я не была такой, но теперь на моей душе осталось пятно, такое темное и упрямое, что я ничего не могу сделать, чтобы смыть его. Так что я больше не утруждаю себя попытками. Вместо этого я признаюсь.
Я делаю шаг ближе к краю, затаив дыхание, когда камешки разлетаются под моими кроссовками и исчезают в бушующем Тихом океане. Ветер воет словно волк, как бы предупреждая меня о надвигающейся буре. Отсюда, сверху, я вижу, как он вырисовывается вдалеке, черными и серыми пятнами нависая низко над морем.
Из меня вырывается горький смешок. К этому я всегда должна была прийти. К тому, что буду стоять на краю самого высокого утеса Дьявольской Ямы и думать о плохих мыслях. В этом есть ирония, потому что впервые за три года я делаю доброе дело. Абсолютно бескорыстный, самоотверженный поступок, который никто в здравом уме не совершил бы, если бы не был в отчаянии.
Я кручу кольцо на пальце и проглатываю комок в горле.
А что если я решу... прыгнуть. На что это будет похоже? Будет ли больно? Неужели всё потемнеет? Я не верю ни в Бога, ни в рай, ни в ад, но мне интересно — буду ли я всё ещё выкрикивать признания, когда вынырну на поверхность воды в последней попытке спасти свою душу?
Сжимая кулаки и засовывая их в карманы толстовки, я поднимаю ногу и продвигаю ее всё дальше к краю, пока под ней не остается ничего, кроме воздуха.
Адреналин пробегает по моему позвоночнику, и на мгновение я закрываю глаза и высовываю язык, пробуя соль, влагу и опасность. Я позволяю ветру завладеть моим телом.
Неужели это самое близкое, что я когда-либо смогу сделать, чтобы стать свободной?
Потом я чувствую вкус чего-то другого. Чего-то густого и горького.
— Ты надеешься упасть или взлететь?
О, святые воробушки.
Мои глаза резко распахиваются, и я отбегаю от края, чувствуя себя непослушной школьницей, застигнутой за чем-то, чего ей делать не следовало.
Сердце бешено колотится, я поворачиваю голову в сторону голоса, и мои глаза останавливаются на мужчине.
Он стоит менее чем в 30 сантиметрах от меня. Строгий костюм и острые скулы, судя по его профилю. Это становится ещё более отчетливым, когда он засовывает сигарету между губ и глубоко затягивается.
Дым. Вот что я почувствовала на вкус.
Он смотрит на море, будто вообще ничего не говорил. А может он и правда ничего не говорил. Господи, как давно он здесь? И откуда он взялся? Облизывая обветренные губы, я бросаю взгляд на дорогу позади себя, которая проходит параллельно кладбищу. Черная спортивная машина припаркована кое-как, передние колеса задевают край старого надгробия.
Первоначальный шок ослабевает в моих плечах, оставляя место для другого чувства. Паника. Последний человек, с которым мне следовало бы стоять на краю обрыва — это мужчина, который так паркуется. Потому что если у него нет уважения к мертвым, то он точно не уважает живых.
Может быть, он и есть Ангел смерти?