У меня пересохло во рту.
Раздался звонок в дверь.
Пришла Тереза.
Мой рот внезапно наполнился слюной.
Взгляд Бена остановился на мне.
— Ты в порядке, — тихо сказал он.
— Угу, — недоверчиво пробормотала я.
— Ты думаешь, я позволю, чтобы кто-то причинил тебе боль?
О Боже. Очень опасная территория.
Мужчина, любой мужчина, сказавший такие слова женщине, прямиком прокладывал себе путь прямо в ее сердце. Мужчина, похожий на Бена, сказавший подобные слова, давал понять, что собирается, прокладывая путь к ее сердцу, копать глубоко. Мужчина, который выглядел как Бен, сказавший такие слова, имел это в виду, он увяз так глубоко, что никогда не сойдет с этого пути.
— Бен…
— Ты думаешь, после того, как ты получила удар за семью, моя мать способна сделать какое-нибудь дерьмо?
Я не ответила.
— Все хорошо, cara, — прошептал он, затем направился к двери.
Я поспешно отставила тарелку в сторону и сделала глоток кофе.
Поставив кружку обратно на тумбочку, не знала, что делать со своими руками и глазами.
И не успела сообразить, как Бенни снова появился в дверях.
Он вошел, а за ним по пятам следовала Тереза.
Позже я обратила внимание на тот факт, что Бен встал в комнате между мной и своей матерью. Я восприняла это, что он таким образом выражал поддержку нам обоим. Он не принимал ничью сторону. И то, что он сказал ранее, означало, если у нас пойдет все плохо, он готов был все уладить.
Это было хорошо для него, как сына. Это был также хороший поступок мужчины по отношению к женщине.
Однако в тот момент я смотрела только на Терезу, которая выглядела неуверенной и этот ее взгляд пробирал до костей.
У Терезы Бьянки был муж, четверо детей, трое внуков, и она сорок лет управляла очень оживленным, очень популярным рестораном. Она никогда не выглядела и была неуверенной. Не было ни одного случая, когда бы она не знала, что нужно делать.
Кроме одного случая, подобного этому.
Она остановилась, сделав три шага в комнату, я наблюдала, как она борется сама с собой, не зная, как встать или присесть, и что делать с руками. Она явно боролась с тем, как выдержать мой взгляд.
Глядя на нее, я не выдержала, выпалил:
— Спасибо за журналы.
Ее голова дернулась, а тело напряглось.
— И кофейный кекс. — Я протянула руку к тумбочке.
Ее глаза устремились за моей рукой.
— Это остатки, — сказала я, быстро объяснив оставшийся кусочек, — потому что Бен отрезал кусочек, как для Рефрижератора Перри, а не для женщины, которая питалась капельницами, а затем желе, отчего ее живот стал размером с мяч для гольфа. (Рефрижератор Перри — Уильям Энтони — бывший защитник американского футбола, который десять сезонов играл в Национальной футбольной лиге, в основном за команду «Чикаго Беарз». — прим. Пер.)
— Ты отлично справилась с пиццей вчера вечером, cara, — вставил Бенни, и я посмотрела на него.
Он улыбался, счастливый, испытывая облегчение, его глаза, устремленные на меня, были счастливы и в них читалась гордость.
Он был мужчиной, от которого у девушки легко захватывало дух.
Стоя там и глядя на меня такими глазами, он был более захватывающим.
— Это была пицца Бьянки, — ответила я, больше ничего не сказала, потому что этим было сказано все.
Ухмылка Бена стала шире.
Тереза издала какой-то звук, и мы оба оглянулись на нее.
Она боролась со слезами, и я знала, что она их победит, потому что она такая, какая есть, поэтому я заткнулась и дала ей время прийти в себя.
Я оказалась права. Она выиграла битву со слезами.
И когда она это сделала, слегка приподняла подбородок, прошла еще два шага в комнату и заявила:
— Этот кофейный кекс был для сладкоежек. Не завтрак. — Она посмотрела на своего сына. — Ты не готовил яичницу с беконом для Фрэнки?
— Она попросила кофейный кекс, — ответил Бенни.
— Завтра она получит яичницу с беконом, — распорядилась Тереза.
— Завтра она получит то, что получила сегодня, то есть все, что, черт возьми, захочет, — парировал Бенни, и это убивало меня, потому что мне нравились его слова, но еще больше мне нравилось наблюдать, как он подшучивает над своей матерью.
Я скучала по этим шуточкам, и мне было больно их снова увидеть, зная, что я не собиралась оставаться членом их семьи.
Тереза скрестила руки на груди и придала своему лицу строгое выражение.
— Скажи мне, почему ты, твой отец и брат чувствуете необходимость все время включать словосочетание на букву «ч» в каждое второе предложение.