— Ты тот самый белый рыцарь, которому нужен типаж?
— Я с легкостью могу размахивать своим собственным мечом.
Его голова слегка покачивается, как будто он сам это понял, как будто он знает, что я не какая-нибудь послушная герцогиня, которой нужно руководство, но которая может думать за себя и справляться сама, не задавая вопросов. Я могу, но кто он, черт возьми, такой, чтобы предполагать, что знает обо мне больше, чем звук моих стонов?
Лениво пожимая плечами, я продолжаю:
— Есть что-то в мужчине, готовом пустить в ход свой меч, когда мне нужно отвлечься.
Я наблюдаю за его лицом, ожидая реакции, но он ее не проявляет. Даже легкого тика челюсти нет.
Почему я этого ожидала, я никогда не узнаю.
Злясь на себя, я вырываю голову из его хватки, сосредотачиваясь на движении вперед, но его это не останавливает. Он просто прижимается ближе.
Наклонившись, он прикусывает мою челюсть со своего места позади меня, спускаясь вниз к изгибу моей шеи, играя на струнах, которые, как он почему-то знает, являются моими любимыми. Его зубы нежно касаются, а затем он посасывает кожу там, его язык скользкий, теплый. Грубый.
Жар взрывается внутри меня, распространяясь с каждой секундой. Его палец крепко прижимается к моей талии, и он бормочет:
— Плохой день?
Его горячее дыхание, доносящееся до влажного поцелуя, который он оставил после себя, заставляет мое тело выдать мою спокойную браваду, и я дрожу в его объятиях.
— Ничего такого, чего не исправила бы горячая ванна.
Он мурлычет, прижимаясь ко мне, и моя задница прижимается к нему без разрешения. Стон, который издает это движение, вызывает мурашки на поверхности моей кожи.
— Кто он для тебя?
Я почти смеюсь над его мыслями, но само его присутствие отвлекает.
— Он просто мой.
Вибрация от его низкого рокота вдоль моей спины заставляет мои мышцы напрягаться, а затем меня тащат вперед, в темный угол комнаты, в тот угол, где он сам прятался в тот день, когда нашел меня здесь. Он поднимает голову, его рот оказывается на уровне моего уха.
— Тщательно подбирай слова.
— Но все же это так. — Дамиано мой.
Он мой сосед по дому в Грейсон-Мэнор. Мой ровесник. Мой случайный любовник. Мое бессрочное предложение большего. Так что да, Дом мой во многих отношениях… за вычетом того, на что он ссылается.
Он прижимает меня плашмя к стене, пряжка его ремня впивается в выпуклость моей задницы. Мои губы приоткрываются, и мне не нужно смотреть, чтобы знать, что его язык скользит по губам.
— Роклин Ревено, — впервые мурлычет он мое имя, и оно звучит озорно, слетая с его губ. Как грязный секрет, который он сохранит для себя.
Он продолжает, его пальцы находят кожу на моих бедрах:
— Рост пять футов одиннадцать дюймов, землисто-зеленые глаза, натуральная блондинка. Девятнадцать лет, третьекурсница и советник Элитной академии Грейсон, школы для молодых ученых. Ступенька к величию, предлагающая образование, более желанное, чем любая Лига Плюща в стране.
— Запомнил брошюру наизусть? — Слова вырываются с придыханием.
Довольная улыбка появляется на моей шее, и я откидываю голову назад, желая большего, но он не спешит, медленно постукивая пальцами по внутренней стороне моей ноги, словно перекатываясь, от мизинца к указательному, и снова, каждый раз точка соприкосновения немного выше, чем предыдущая.
— Я так и сделал. Среди прочего. — Его руки продолжают подниматься, увлекая за собой это жалкое платье, скользя все выше и выше, пока его большие пальцы не запутываются в бирюзовой тесьме моего нижнего белья. — Он может называть тебя своей?
Я ничего не говорю, и его движения прекращаются. Внезапно, и я действительно имею в виду внезапно, ни одна его часть не прикасается ко мне. Его руки отлетают от меня так быстро, что я чуть не теряю равновесие, и, абсолютно не торопясь, он предстает передо мной во всей своей дегенеративной красе.
Та же черная куртка.
Та же белая футболка.