— Ты знал, что сделал ей больно? — спрашиваю я.
Его брови резко взлетают, и он бросает на меня злобный взгляд. Я продолжаю:
— Она сегодня плакалась своей подруге. О том, как ты изнасиловал ее, когда она была пьяна. Слишком пьяна, чтобы остановить тебя. Но она сказала, что пыталась. Она сказала тебе «нет», а ты не послушал. Это называется изнасилованием, Гэри.
Он снова что-то проворчал. Похоже, он сказал что-то вроде: «Она моя девушка».
Я медленно киваю головой, с отвращением глядя на него сверху вниз.
— Она твоя девушка. Но это не значит, что ты имеешь право делать с ее телом все, что хочешь, без ее согласия. В последний раз, когда я проверяла, это не твое тело.
Из его рта вырываются приглушенные звуки, которые я не хочу расшифровывать. Я сильно ударяю его по щеке. Его глаза расширяются от шока и ярости. Он смотрит на меня так, словно не может поверить, что я только что дала ему пощечину.
О, Гэри. Я собираюсь сделать с тобой кое-что похуже.
— Ты не в том положении, чтобы препираться, — шиплю я.
Он затихает, гнев отступает, а в его глаза возвращается страх. Хорошо. Это то, что мне нравится видеть.
Я разворачиваюсь и иду по коридорам, проверяя каждую комнату, чтобы убедиться, что они пусты. Ярмарка закрылась на ночь, но иногда сотрудники задерживаются. Последнее, что мне нужно, это вывести Гэри и чтобы кто-нибудь наткнулся на него. Тогда мне пришлось бы совершить высший грех и убить невинного человека. За это я попаду в ад, и я приму это наказание, если это будет означать, что я смогу продолжить дело своей жизни.
Убедившись, что я и мои приспешники остались одни, я спокойно подхожу к дергающемуся Гэри, надавливаю большим пальцем на точку на его шее и увеличиваю давление, пока он снова не оседает в кресле. Развязав путы и оттащив его на середину фойе, я ухожу.
Мне больше всего нравится, когда они думают, что у них есть шанс сбежать. Видеть, как надежда медленно исчезает из их глаз, когда они понимают, что у них нет никаких шансов пройти мимо моих приспешников.
Я прохожу в свою игровую комнату, сажусь на пол и жду с улыбкой на лице. Мой красивый нож свободно лежит у меня в руке. Пока жду, я подношу нож к свету. Он отражается от лезвия, придавая тусклому металлу красивый блеск.
Единственное, что могло бы сделать его еще красивее, это ярко-красная кровь, стекающая с него.
Я хихикаю про себя. Скоро. Очень, очень скоро.
Проходит всего десять минут, прежде чем я слышу стук откуда-то снизу. Мортис стоит в углу комнаты, его лицо, как обычно, безучастное и скучающее. Он не двигается ни на дюйм со своего места, как верный маленький приспешник. Он не сдвинется с места, пока я ему не велю.
— Выпусти меня! — раздается приглушенный крик снизу. Я уверена, что сейчас он кричит в лицо одному из моих приспешников. Многие демоны пытаются бороться с ними, но в итоге их все равно вырубают. Мои приспешники не убивают демонов — они оставляют это мне. Но им нравится причинять им боль.
— Круг вокруг розочки, карманы полны трав, — пою я, стараясь, чтобы мой голос звучал громко и красиво.
Еще один удар, а затем рык разочарования. В конце концов, когда демоны устают пытаться пробиться через моих приспешников, они приходят ко мне, умоляя о спасении. Некоторые даже пытаются убить меня.
— Прах, прах, мы все падаем вниз! — завершаю песню воплем, возбуждение берет верх.
— Ах ты, сука! — снова кричит Гэри, колотя по чему-то. Надеюсь, он не начнет крушить дерьмо. Мортису понадобилась вся ночь, чтобы восстановить стену после предыдущего парня, который разрушил ее топором.
Наконец, я слышу его шаги, когда он поднимается по лестнице. Он пробирается по лабиринту комнат, пока не оказывается в коридоре перед моей игровой комнатой, в конце которой стоит Шакал.
И точно так же, как и гости, он захочет избежать Шакала, поэтому войдет в мою комнату. Я улыбаюсь, когда Гэри вваливается в комнату, его грудь вздымается со скоростью километр в минуту, а на его уродливом лице появляется раздраженное выражение.
Он будет выглядеть намного красивее, когда я разорву его на части. Может даже сорву мерзкую плоть с его лица.